Алья и Нино нависли над ней, предвещая неминуемую катастрофу. Они требовали от нее невозможного и преподносили это так, будто бы от этого зависела ее жизнь. Что-то Маринетт подсказывало, что они пытались манипулировать ею. Она не не могла позволить им этого делать!
— Ну же, красотка, это не больно, — заговорщически подмигнула ей Алья, указывая пальцем на дверь, за которой, ожидая начала урока, галдел целый их класс. — Просто возьми в грудь побольше воздуха и...
— Господи, ты что, слово «привет» забыла? — Нино закатил глаза и намеревался уже подойти сам к двери, чтобы открыть ее, но Маринетт крепко схватила его за локоть, не давая сделать этого.
— Стой! Пожалуйста! Я умру! Задохнусь от стыда! — девушка густо краснела и тяжело дышала, что делало ее угрозы вполне себе реальными.
Сегодня был день «икс». Они должны были начать осуществлять грандиозный план по социализации замкнутой недотроги класса, но та в самый последний момент пошла на попятную.
— Можно что-нибудь полегче? — Дюпэн-Чен виновато опустила глаза в пол, возя носочком кроссовка по потертому паркету. — Ну, уровень «новичок». Или, этот, «для нубов», который...
— Что может быть проще, чем зайти в класс, громко сказать «привет», чтобы поздороваться со всеми, и, присев к кому-то за свободную парту, спросить про темы, которые ты пропустила, скоротав свое время в больнице? — Алья вопросительно возвела бровь. — Я не думала, что ты такая трусиха. Ну же, Маринетт, соберись...
— Зачем мне это спрашивать их? Я даже имен не помню, — и это было не основной проблемой.
Она не хотела ни с кем здороваться. Не чувствовала необходимости. Эти люди — никто для нее, а она была никем для них. Маринетт не понимала, почему она должна была так напрягаться.
— То есть, ты решила, что не будет переубеждать Адриана? — хитро усмехнувшись, поинтересовался Нино.
Дюпэн-Чен знала, что это ловушка. Она не собиралась в нее угождать!
— Зачем мне переубеждать этого... этого индюка, когда это он неправ?!
— Ну, он-то не в курсе, — Ляиф пожал плечами. — Ладно, мне надоело тут стоять, я пожалуй...
Не успел он закончить предложение, как был нагло отодвинут в сторону. Маринетт схватила ручку двери в аудиторию и нажала на нее, что было силы. Громкий скрип, который при этом раздался, пришелся по закону жанра в момент затишья в классе, так что теперь все сидящие внутри сосредоточили свое внимание на худенькой фигурке своей несловоохотливой одноклассницы, которая, осознав, что только что совершила, раскраснелась еще больше.
Отступать больше было некуда. Алья, стоя прямо за ее спиной, чуть подтолкнула подругу вперед, шепнув на ухо:
— Ну же, давай!
«Это же несложно», — отозвалось эхом в голове. Действительно, и чего это она? Разговаривать умела, от дефекта дикции не страдала, более того, в отдельных ситуациях Маринетт в карман за словом не лезла. Легко выдавала на духу, как есть.
Сбивая ее с настроя, где-то с галерки раздался противный смех Буржуа, но сомнительное веселье никто не поддержал, даже Сабрина, сидящая по правую руку от Хлои. Маринетт усмехнулась, довольная неудачей этой стервы.
— Ну, это... всем привет! — она комично развела руки в стороны, приседая в шутливом реверансе. Может быть, он и был лишним в данном случае, но, неожиданно для себя, Дюпэн-Чен пребывала в прекрасном расположении духа. Будь виной тому любопытный взгляд Адриана, который посмотрел на нее как раз в момент ее маленького представления, либо то, что класс, пока тихо и неуверенно, совершенно разрозненно и невпопад поприветствовал ее в ответ — не важно. Маринетт было плевать. Довольная своей победой, она показала Алья большой палец и оглянулась в поисках свободных мест.
Она была уверена, что терпеть не может, когда находится в центре внимания; но сейчас почувствовала такой заряд энергии, который буквально сносил крышу. Словно малое дите, она радовалась этой заурядной вещи, когда остальные воспринимали это как данность.
Маринетт недовольно нахмурилась, когда заметила, как Алья и Нино раскладывают учебники на последней парте.
Ладно, она была готова и к этому. Гордо вздернув носик, девушка подошла к одиноко сидевшему у окна парня и, деловито убрав прядь волос за ухо, поинтересовалась:
— Здесь свободно?
Одноклассник удивленно поднял голову, отрываясь от книги.
— Это ты ко мне обращаешься? — он смерил ее взглядом с ног до головы. При таком тщательном осмотре Дюпэн-Чен почувствовала себя крайне неуютно. Разве этому парню в детстве родители не объясняли, что таращиться на людей неприлично?