Тем же макаром, что и с "Чео-12", добываем улики с приблудного "Мяо-27" четырехлапого. Правда, повозиться с ним пришлось не разлюли-малина.
Как-никак, у него энерговооруженность на уровне "каймана". А тут и мозги ему надо как-то сберечь и на анализ их взять.
Наши "кобры" того "Мяо" не шибко повредили, нейтрализовали и обездвижили, вчистую энергоблоки раздолбали и фугасно-бризантное хозяйство ему поотшибали.
С того момента началась у нас отвлекающая операция основных сил штурм-группы в северных предгорьях. Нашей же смешанной разведгруппе под командой капитана Санича был дан приказ идти в горы на поиски исследовательского центра.
Его приблизительные координаты нам известны. Сориентироваться на вершинки не велика премудрость.
В то время как скрытно сближаться с противником наши "мамбы" и "эфы" умеют. Придем, уйдем и чики-брики возвратимся, други-подруги. С разрядкой и в разнарядку…
Экипаж сержанта Ига Зирка из рейда не вернулся. Его "мамба", выбираясь из-под камнепада, попала под сосредоточенный огонь трех краулеров типа "кайман", устроивших засаду на пути отхода разведгруппы капитана Санича. Находившийся в головном дозоре экипаж сержанта Зирка доблестно прикрыл огнем и маневром боевое развертывание разведгруппы.
Засада противника была полностью уничтожена. Задание по ликвидации вражеского научного центра успешно выполнено.
Останки мастер-сержанта Ига Зирка и младшего сержанта Любы Сердич эвакуированы для идентификации и дальнейшего торжественного захоронения праха в воинском некрополе Центрального парка в космополисе Теремнон.
* * *
ПЕРЕВЕРНУТЫМ СТИЛЕМ. ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Смерть на войне — штука обыденная. Рисковать собой и жизнью есть военное обыкновение, пусть оно и не входит в привычку. Привычно воинам всех времен и народов иное мироощущение.
Поименовать это всеобщее воинское мировоззрение можно по-разному. Назовите его боевым подвигом, проявлением героизма, самопожертвованием, доблестью или как-нибудь иначе на многих земных языках — ваши образные средства всегда безошибочно передадут смысл данного общечеловеческого понятия.
Так было раньше, так будет впредь на нескончаемой войне рода-племени человеческого с самим собой и против собственной среды обитания. В каких бы планетарных, галактических и космогонических масштабах эту войну ни брать, везде найдется место коллективным воинским подвигам, массовому героизму, всеобщему самопожертвованию и совместной доблести, проявленной не в одиночку, а в группе.
Один в поле не воин утверждает вековечная военная мудрость. Между тем идеологи враждующих сторон веками и тысячелетиями тщатся приписать самим себе изобретение сознательного массового героизма. Тогда как идейным врагам они позволяют иметь иногда обособленных героев-одиночек, но чаще — толпы безумствующих фанатиков.
Так появляются в истории человеческих сообществ отдельные героические народы, города-герои, местные отцы народов и солдатские матери-героини, поточным методом оплодотворяющие геройские поколения для общества и государства.
Вероятно, первое идеологическое обоснование сепаратного общественно-государственного героизма следует датировать республиканскими временами Великого Рима. Воевали и побеждали его легионы именем римского народа и сената. Иным прочим народам надлежало пребывать у них в рабстве.
Среди прочих пропагандистов экстремально преуспели на ниве героической национально-государственной исключительности идеологи фашизма и коммунизма образца XX века. В героях у них ходил весь подвластный им народ, за исключением трусов и предателей дела коммунистической или национал-социалистической партии.
Общегосударственная партийность Третьего Рейха и Советского Союза долго не продержалась. "Руслянд унд Дойчлянд юбер алес" ушли в прошлое, нисколько не повлияв на коллективный характер общеисторической войны в целом и конкретных боевых действий в иных временах и пространствах.
По-прежнему общая на всех воинская доблесть и слава остаются нормой, требованием боевых уставов. Так положено. Во веки веков.
Никогда храбрость, отвага и героизм не станут исключением из неких правил трусливого самосохранения, придуманных теми, кому вовек не понять сущность людских войн.
Понятно, штатской публике, никогда не обагрявшей свой меч кровью врага, не нюхавшей дымного или бездымного пороху, мы также обязаны столь долгоживущим мифам о невозможном полубожественном происхождении героев и легендарных витязей.