- Ты удостоверился, чтобы все окна и двери были заперты?
- Ага.
- И наверху тоже?
- Дом заперт крепче, чем барабан.
- Будем надеяться, что этого достаточно, - сказал Эдди, возвращая внимание к окну.
Его лоб блестел от пота.
Джейсон знал, что что-то было не так. Если бы эти штуки были хотя бы наполовину такими же прочными, как выглядели, они бы прорвались сквозь двери, как если бы они были сделаны из картона. Он держал свои мысли при себе и стоял рядом со своим другом.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Боль приходит и уходит. Аспирин помогает.
- Просто дай мне знать, если тебе будет нужно немного отдохнуть. Мы с Дебби можем стоять и смотреть.
Эдди улыбнулся. Его губы были голубоватыми, а вокруг глаз были тёмные круги.
- Я не хочу сказать, что ты вялый, и без обид, Джейсон, но ты ужасный стрелок.
Джейсон похлопал его по плечу.
- Спасибо, что вернулся за мной и Дебби, чувак.
- Кто-то должен был присмотреть за твоей бездельницей. Кроме того, я подумал, что если ты умрёшь, Дебби останется со мной.
Джейсон усмехнулся.
- Не после того, как ты испортил ковёр и диван, приятель.
- Эй, я никогда и не говорил, что это надёжный план, - попытался рассмеяться Эдди, хотя исходящий от него звук был больше похож на кашель.
Эдди быстро вытер рот и убрал платок, которым пользовался, но не раньше, чем Джейсон заметил на нём крошечные красные пятна.
- Я проверю, как там Дебби, и посмотрю, как продвигаются бутерброды, - объявил Джейсон, ища причину на мгновение отойти.
- Ты ведь не собираешься отравить меня?
- Никаких гарантий, - пожал плечами Джейсон.
Это была плохая шутка, учитывая обстоятельства, и заставила его задуматься, не бредит ли Эдди из-за яда, который, вероятно, уже был в его кровотоке.
- Привет, малыш, - сказала Дебби, когда он вошёл. На кухне пахло свежесваренным кофе. - Ты голоден?
Он поцеловал её в щёку.
- Немного.
- Я приготовила нам бутерброды с арахисовым маслом, потому что это всё, что у нас есть в холодильнике.
Джейсон поморщился.
- Я собирался купить продукты завтра.
- Эдди в порядке? - спросила она.
- Он выглядит не намного лучше, - ответил он и быстро сменил тему. - Эй, ты знаешь, что он сказал? Он сказал, что если меня убьют или что-то в этом роде, ты можешь искать нового парня на рынке. Думаю, он считает, что ему может повезти.
- Он сказал, что? Он понимает, что его шансы со мной упали до нуля в тот момент, когда он истёк кровью на моём ковре и на диване в гостиной, верно?
Она налила кофе в три чашки. Её руки так сильно дрожали, что одна из чашек переполнилась.
- Чёрт! - сказала она. Она поставила кофейник на стойку рядом с револьвером и встретилась с ним взглядом. Жёсткая девица сломалась, и слёзы навернулись на её глаза. - Он умрёт, не так ли?
Он быстро обнял её.
- Ш-ш-ш... Эй, всё в порядке. Сейчас ему точно лучше, чем было там. Однозначно.
Она подавила рыдания.
- Ты правда думаешь, что у нас всё будет хорошо?
Он обнял её и поцеловал в лоб, не в силах вынести видеть её такой хрупкой, такой неуверенной и испуганной.
- Да, - солгал он.
На улицах Гейнсвилла царил беспредел. Твари были повсюду.
Шериф Соммерс, находясь в относительной безопасности патрульной машины, беспомощно наблюдал, как человек, которого он узнал как Лиама Барнетта, пытался сбежать от одной из многоножек. Оказавшись на открытом месте, он побежал к ближайшему дереву и стал карабкаться по нему. Это была ошибка. Сороконожка поднялась на девять футов в воздух и сорвала Барнетта, как фрукт. С криком, зажатый между двумя мощными челюстями, Барнетт ударил существо по голове. Чудовище еле вздрогнуло. Кровь, конечности и внутренности залили лужайку дождём.
Другой гражданский, на этот раз подросток, укрылся под пикапом, но его нога попала в нижнюю челюсть одной из многоножек. Его снова вытащили на улицу. К безумию присоединились ещё две многоножки, и крики молодого человека заглушили клубок когтей и усиков.
Это была зона боевых действий. На улицах валялись трупы, их трудно было узнать. Одна многоножка лакомилась выпотрошенными останками своей последней добычи. Был ли жертвой когда-то мужчина или женщина, шериф не мог сказать. Существо подняло голову и зашипело на него, прежде чем вернуться к своей трапезе.
Соммерсу стало плохо. В нём бурлил гнев. Где была армия? Где была Национальная гвардия? Конечно, правительство не ожидало, что его граждане будут сами заботиться о себе, но...
Он взял рацию и прошептал: