- Да, Ваше Императорское Высочество.
...
С того разговора прошло почти пять лет. И вот он, Михаил Голицын оказался тут - на самом дальнем краю европейских владений Российской Империи. Причем не в ссылке, а в качестве уважаемого человека - руководителя особой экспедиции, снаряженной цесаревичем для укрепления позиции России на Дальнем Востоке.
- Ваше высокоблагородие! Ваше высокоблагородие! - По слегка заснеженной улице бежал запыхавшийся курьер. - Прибыли! - 'Вот и ладно, вот и хорошо', подумал князь и, кивнув курьеру, пошел к главному административному зданию.
Глава 17
Голицын уже вторую неделю ждал приезда Стенда Уэйти - бывшего полковника Конфедерации, прибывшего с небольшой группой индейцев-переселенцев на территорию империи в 1864 году. Их высадили южнее Охотска, прямо на голый берег. Американские корабли выгрузили продовольствие со скарбом и, помахав ручкой, отбыли домой. Впрочем, хорошо хоть так высадили.
Как и предупреждал Александр, чероки решили не переезжать в полном составе в Российскую империю: большинство осталось сражаться за свое благополучие там, где они родились. Однако три с половиной тысяч индейцев, все-таки пересекли Тихий океан. Не много, но учитывая очень незначительную плотность заселения Дальнего Востока даже туземцами. Тем более что многие из званых гостей были довольно хорошо знакомы с цивилизацией. Но на дворе моросила дождиком глубокая осень, куда более прохладная, чем обычно, поэтому чероки непривыкшие к такой погоде оказались в очень сложном положении. То есть, перед доверенным представителем цесаревича всплыла новая и весьма непростая задача - расселить беженцев по утепленным зимовьям и приставить к какому-нибудь делу.
Александр догадывался о том, что его американские друзья попытаются как-нибудь превратно выполнить свои обязательства, чтобы поставить переселенцев на грань вымирания. Ведь они за людей индейцев и не считали, а потому тяготились условиями договора. Так что, Голицын был проинструктирован относительно индейцев заранее, еще в Москве. В частности цесаревич рекомендовал, Михаилу Михайловичу ни в коем случае не селить их в одном месте единым коллективом. Собственно этот совет и послужил причиной некоторых трений. Стэнд просил помощи в зимовке за счет выдачи теплой одежды и еды, дабы основать поселение чероки. А Михаил хотел расселить индейцев семьями по городам и деревням Дальнего Востока, да еще и охочий молодняк забрать в учебные части экспедиционного корпуса.
На первый взгляд обращение за помощью к Голицыну выглядело странно, так как никаких грандиозных постов Миша не занимал. Но, несмотря на это, являлся самым влиятельным лицом в Восточной Сибири и русской Америке, а также прилегающих землях . Подобное влияние имело очень простой подтекст. Во-первых, статус личного порученца цесаревича, с которым никто не хотел ссориться. Во-вторых, наличие реальной силы, способной на месте оперативно решить целую массу проблем 'непонимания'. Поэтому, генерал-губернатор Восточной Сибири Михаил Семенович Корсаков, очень внимательно прислушивался к рекомендациям князя Голицына. Ведь, как известно - 'до царя далеко, до Бога высоко', а до зубов вооруженные солдаты вот они.
Конечно, на Дальнем Востоке в те дни уже существовало казачество, но Забайкальское войско даже в самом начале XX века могло выставить от силы две с половиной тысячи бойцов. А в середине 1860-х едва неполную тысячу, да еще и вооруженную по принципу 'чем Бог послал'. А у Голицына в распоряжении имелось без малого две тысяч солдат и офицеров , при новейших винтовках, револьверах и даже пулеметах. Шутка ли? Сорок пулеметов! Да, механических, но для тех дней и того региона - невероятная сила. Фактически, экспедиционному корпусу противопоставить на Дальнем Востоке в 1860-е годы было нечего, он обладал полным приоритетом влияния.
Впрочем, ругаться с казаками или с официальным руководством Михаил Михайлович не спешил. И даже напротив, сразу по приезду успел совершить несколько важных визитов вежливости и договориться о целом ряде мероприятий на будущий 1865 год. Перед Голицыным вообще стояло очень много разнообразных задач, которые просто невозможно было решить в одиночку, поэтому Миша и стремился не обострять обстановку, стараясь, по возможности договариваться. Хотя, конечно, имел при себе несколько специалистов и благословление цесаревича, для ведения совсем уж неформальных переговоров.