— Когда-нибудь, — равнодушно и нетерпеливо отвечала Эльв.
— Хочешь, я за ней прослежу? — спросила Мег однажды вечером.
Зеленые деревья на Найтингейл-лейн уныло чернели на фоне темнеющего неба, а горизонт исполосовали облака.
Анни покачала головой.
— Если кто и должен за ней проследить, так это я.
Анни сбросила сандалии. Ее пятки были пыльными. Удивительно, как только Эльв бродит по городу без обуви? Похоже, ей ничто не причиняет вреда — ни камни, ни стекло, ни ветки. Их город безопаснее многих, уровень преступности почти нулевой, но с одинокой девушкой все может приключиться. По слухам, в гавани устраивают настоящие оргии. Полицейские машины постоянно патрулируют берег, но оргии проходят на песчаных отмелях. И где только местная молодежь достает столько пива? И как раздобывает наркотики? Однажды вечером по дороге из магазина Анни заметила на берегу подростков, они болтались у флагштока в парке. На вид вполне приличные дети. Анни остановила машину и вышла поговорить. Большинство ребят разбежались, но кое-кто остался, хихикая и нервничая при виде взрослой женщины. Когда Анни сказала, что ищет Эльв, все отвернулись. Один парнишка хихикнул. Анни пошла обратно к машине и услышала девичий смех за спиной.
Вспомнив реакцию подростков на имя дочери, Анни внезапно схватила туфли.
— Я пошла.
— Ты не сможешь ее остановить. Она даже в машину к тебе не сядет.
— Я могу посадить ее под домашний арест. Запретить смотреть телевизор. Пусть торчит дома все лето.
— Мама! — печально воскликнула Мег.
— Я могу запереть ее в спальне.
— Она вылезет в окно.
Эльв еще шла по переулку. Она остановилась, чтобы погладить старого бассета на лужайке Вайнштейнов, и растворилась в сгущающихся сумерках. Она походила на тень, игру воображения, которую невозможно схватить. Эльв делила свое время между мороженицей и мостом, где ошивались самые непутевые ребята, которые умели веселиться. Но даже тамошние девчонки держались от нее подальше и цеплялись за своих парней при виде Эльв. Даже они боялись ее желания все попробовать. Дай ей таблетку — она проглотит, предложи выпить — не откажется. Ее невозмутимая отвага стала легендарной. Но Джастин Леви видел Эльв испуганной. Как-то раз на берегу она дала деру при виде машины на парковке. Когда Джастин догнал Эльв на Мейн-стрит, она дрожала всем телом.
— Он еще там? — спросила девочка.
На ней был купальник и мокрое полотенце на бедрах. Она не собиралась звать полицию. Все ее мысли были о бегстве.
Джастин озадаченно пожал плечами. Эльв заставила его вернуться.
— На парковке пусто, — сообщил ее верный гонец, запыхавшись.
После этого Эльв продолжала терпеть Джастина, пока он сдуру не признался ей в любви. Он начал утомлять. К середине августа с нее было довольно.
— Что со мной не так? — уныло спросил Джастин, когда она велела перестать за ней таскаться.
Любой другой на ее месте заверил бы: «Дело не в тебе, дело во мне», лишь бы отвязаться. Но она была честной с Джастином.
— Ты не тот, кого я ищу, — ответила она.
Она искала мужчину, который не страшится железа и веревок. Кого-то вроде Гарри Гудини. Мужчину, который вывернет ее наизнанку, заставит чувствовать, потому что ничто другое, видимо, не может. Она забиралась в платяной шкаф и резала себя бритвой, но ничего не ощущала. Водила рукой по пламени свечи, но все напрасно. Достаточно было закрыть глаза — и все возвращалось.
Джастин заплакал, когда она его бросила, словно в подтверждение ее правоты.
— О господи, Джастин. Найди себе хорошую девочку. Получше, чем я. Только меня тебе не хватало. Скажи спасибо за добрый совет.
После этого Джастин перестал с ней здороваться. Он носил черную куртку, хотя на дворе стоял август, и солнечные очки по вечерам. Над ним посмеивались.
— Ты похож на идиота, — сообщила Эльв, случайно встретив Джастина в кондитерской.
Она пришла туда с Брайаном Престоном, который был известен тем, что принимал наркотики и спалил семейную дачу в Беркширских горах. Брайан был глупым, симпатичным и забавным.
— Хотя бы очки сними, — посоветовала Джастину Эльв.
Он повиновался, и стало ясно, что он опять плакал. Неужели никто не видит, на что похож реальный мир? Слабость Джастина была отвратительна. Сосед, мистер Вайнштейн, умер, и теперь его бассет день и ночь сидел на лужайке. Миссис Вайнштейн не пускала пса в дом. Каждый раз, проходя мимо него, Эльв хотелось плакать. Надо это прекратить. Что толку? Все равно что пытаться завоевать место при дворе в Арнелле или избавиться от черного зернышка в груди, от привкуса лжи и железа. Она плакала, когда мужчина в машине отвез ее к себе и запер в комнате, но перестала, поняв, что это бесполезно. Она сделала все, что попросила королева, но ничего не получила взамен. Арнелль ни на что не годен.