Когда она впервые начала рассказывать истории, то попросила сестер закрыть глаза и представить, что вокруг — другой мир. Это несложно, пообещала она. Просто не держитесь за реальность. «Нас украли смертные, — шептала она, — и поселили в фальшивой семье. Нас лишили магии амулетами, которые люди используют против фей: хлебом, железом, веревками». Младшие девочки лежали на земле и не жаловались на грязную одежду, хотя чистюля Мег потом долго терла себя в душе мочалкой с мылом. В реальном мире, шептала Эльв, есть булавки, веретена, чудовища, мех и когти. Это волшебная сказка наоборот. Все хорошее и доброе живет в другом мире, на извилистых тропинках, в лесах, где растут желтые лилии. Подлинное зло бродит по Найтингейл-лейн. Именно там все и случилось.
В тот день они возвращались домой с пляжа. Мег заболела и осталась дома. Их было всего двое. Мужчина в машине приказал Клэр сесть на заднее сиденье, она подчинилась. Она встречала его в школе, он работал учителем. На Клэр был купальник. Собирался дождь, и она решила, что мужчина хочет подвезти их. Но он тронулся с места прежде, чем Эльв успела сесть в машину. Сестра бежала рядом и молотила по дверце, требуя выпустить Клэр. Мужчина остановился, схватил ее и затащил внутрь. Он нажал на газ, не отпуская Эльв.
— Reunina lee, — произнесла Эльв.
Так она впервые заговорила по-арнелльски. Слова возникли в ее голове словно по волшебству. По волшебству же Клэр все поняла. «Я спасу тебя».
На следующем знаке остановки Клэр открыла дверь и убежала.
Арнелль находился так глубоко под землей, что надо было спуститься больше чем на тысячу ступеней. Эльв поведала Клэр, что там жили три сестры. Они были красивые и верные, со светлыми глазами и длинными черными волосами.
— Как мы, — всякий раз радовалась Клэр.
Если сосредоточиться и закрыть глаза, девочкам всегда удавалось вернуться в другой мир. Дорога начиналась под высоким боярышником во дворе дома на Найтингейл-лейн и под каштаном в Париже. Две двери, в которые никто больше не мог войти, за которыми никто не мог причинить вреда или разорвать на клочки, наложить проклятие или запереть на замок. У подножия подземной лестницы за воротами цвели розы, даже когда в реальном мире наметало снега на три фута.
Многих захватывали увлекательные истории Эльв, и сестры не были исключением. В школе одноклассники собирались вокруг Эльв во время обеда. Она ни с кем не говорила об Арнелле, кроме своих любимых сестер, но это не значило, что ей нечего было рассказать. Для школьных друзей она приберегала истории о земной жизни, истории о демонах, не предназначенные для ушей сестер. Демоны обычно произносили три слова, чтобы наложить проклятие. И трижды вонзали в жертву нож. Эльв видела то, чего остальные никогда не увидят. Она утверждала, что обладает особым зрением. Предсказывала будущее девочкам, вместе с которыми занималась историей и математикой. Одних пугала до смерти, другим говорила то, что они хотели услышать. Даже Париж, куда она отправилась навестить бабушку с дедушкой, был полон демонов.
Они бродили по улицам и шпионили за спящими. Влетали в окна, точно черные насекомые, привлеченные светом. Зажимали ладонями рты, насильно погружали головы в воду, чтобы заглушить крики. Если осмелишься поведать правду, они придут за тобой и обратят в прах одним прикосновением.
Каждый день в кафе собиралось все больше девочек. Они окружали Эльв и слушали ее дурманящие истории, рассказываемые с нерушимой убежденностью. Демоны носили черные плащи и ботинки на толстой подошве. Самые страшные гоблины могли сожрать живьем. Всего один поцелуй, мисс. Всего кусочек.
— Не ешьте хлеб, — наставляла Эльв девочек, и они быстро выбрасывали сэндвичи.
— Держитесь подальше от железа, — шептала она, и девочки с зубными скобками бежали домой и умоляли снять их.
— Остерегайтесь веревок, — предупреждала она, и на уроках физкультуры девочки одна за другой отказывались лезть по канату, несмотря на угрозы оставить их после уроков или позвонить родителям.
В тот жаркий август четыре года назад, когда возник Арнелль, сестры вышли в огород чернильно-синей ночью, после того как мать легла спать. Они с головой накрылись одеялом, порезали руки бритвенным лезвием и соединили раны, чтобы кровь смешалась и произнесенное стало клятвой. С тех пор девочки каждый август обменивались кровью, даже Мег, хотя ей так и не открыли, откуда пошел ритуал. Они проскальзывали через заднюю дверь, после того как мать ложилась спать. В тот первый раз Клэр заплакала от боли. Эльв дала ей леденцов и похвалила за смелость. Клэр знала, что хвалить ее не за что, но в следующий раз не проронила ни слезинки. Мег, неизменно благоразумная, предложила перестать резать руки и сказала, что они занимаются ерундой. К тому же так недолго заработать инфекцию, а то и заражение крови. Но ее не было рядом, когда демон тащил их в машину. Она не знала, на что иногда приходится идти ради спасения сестры.