Помощница была ему не нужна, но мадам Коэн убедила его в обратном. Клэр будет делать покупки, готовить ужин перед уходом, подметать пол. В первый день новой работы Клэр пришлось показать удостоверение личности, прежде чем старик впустил ее в дом. После этого она всегда стучала три раза и слышала, как щелкают замки и убираются кастрюли со сковородками. Наконец дверь открывалась. Квартира была тесно заставлена очень старой и красивой мебелью: диванами, обитыми бархатом, позолоченными столиками. Большие темные комнаты пахли раскаленным металлом. Deuxième месье Коэн держал птиц, которые без умолку щебетали. На всем лежал слой перьев, золотистого канареечного пушка. У каждой канарейки было имя. Каждая откликалась на свой особый личный свист. Как-то раз дождливым утром на подоконник приземлилась ворона с перебитым крылом, и месье Коэн пригласил ее в дом и накормил хлебом и молоком. Ворона поселилась на кухонном шкафу, залечила крыло и летала через окно туда и обратно.
— Здравствуй, здравствуй.
Месье Коэн втащил Клэр в квартиру. Девушка ему нравилась, хотя он был нелюдим. Он никогда ни с кем не был близок. Все время отнимала работа. В его работе все было тайной, эта тайна распространилась и на повседневную жизнь. Самуил не говорил о своих методах. Он работал по старинке, предпочитал маленький древний паяльник, который перегревался и плевался дымом. У месье Коэна были свои секреты, как и у большинства ювелиров.
Клэр ходила по магазинам, но готовила ужасно и прибираться тоже не особенно умела. Подметая пол, она только поднимала пыль. Вскоре месье Коэн позволил девушке сидеть у своего рабочего стола, как и предполагала мадам Коэн. Таким образом Клэр училась его методам. В сложных случаях она помогала ювелиру, подавала золотые звенья, цитрины, бриллианты, застежки. Работая с паяльником, она надевала пару старых очков, замотанных липкой лентой. Сквозь выпуклые линзы золото казалось зеленым. Однажды Клэр увидела очертания льва в свете газовой горелки, в другой раз — бабочку.
Наконец-то Клэр нашла себе дело по душе. Она приходила на работу пораньше, по дороге покупая хлеб и сыр на ланч. Однажды deuxième месье Коэн привел ее в замешательство, позволив создать собственное украшение. Умер птенец канарейки, и старик был слишком расстроен, чтобы работать.
— Удиви меня, — попросил он. — Покажи мне то, ради чего стоит жить.
Непростая задача, особенно для новичка. Клэр много часов провела над брошью из белого золота в виде птичьего черепа. Украшение получилось немного грубым по краям, и все же девушка собой гордилась. Брошь походила на косточки малиновки, которые носила Эльв. Но те косточки давно превратились в прах, а золото вечно. Его не погубить ни алым листьям, ни дождю.
Клэр робко протянула украшение deuxième месье Коэну, лежавшему ничком на кресле. При виде броши старик, явно довольный, хлопнул Клэр по плечу.
— Диагноз подтвердился, — торжественно сообщил он, как будто обнаружил у нее корь или свинку.
На самом деле он имел в виду талант.
По дороге домой Клэр увидела птиц в сером вечернем небе. Заметила набухшие почки на деревьях. Девушка ощущала себя живой. Она заглянула в антикварный магазин и порылась в россыпи раковин и бусин. Месье Абетан достал из ящика старый амулет — пятиконечную звезду на тонкой серебряной пластинке. Он протянул амулет Клэр.
— Возьми.
— Вообще-то я ничего не ищу, — возразила Клэр.
— Зато амулет ищет. Прекрасно ищет в чужих душах.
Клэр засмеялась и взяла чеканку из вежливости. Амулет лежал у нее в кармане, когда она в следующий раз пошла на работу. В середине дня она вспомнила о нем и показала месье Коэну. Он изучил амулет и вернул.
— Моя жизнь подошла к концу, но что я нажил? — спросил он, будто только что прозрел. — Ничего.
Его выцветшие голубые глаза блестели, по щекам бежали слезы.
Он вглядывался в обстановку комнаты. Стемнело, птицы молчали, только одна или две чирикнули, когда погас последний вечерний луч. Ни жены, ни детей, ни даже фотографий. Что ценного он нажил за долгую жизнь? Клэр упала духом и убрала амулет. А потом она вспомнила, почему начала замечать окружающий мир по дороге домой, почему ощутила себя живой. Она принесла старику паяльник, золото, пакетик опалов. У месье Коэна, несомненно, было нечто ценное, чего он не ожидал и не желал, но все же получил. Ученица. Как его ученица она получила еще больше. Она снова видела листья на деревьях, мостовую под ногами, небо над головой. Иногда она внимательно смотрела в окна бабушкиной квартиры — там горел оранжевый свет.