Чернота проклятия, поползла по окровавленному лицу юноши.
— Давай же, начинай! — крикнул Квестор.
Чародейка тут же выронила теладонит и поднялась на ноги.
— Длань Бога! — эхом вырвалось заклинание из рта Фарэи.
Рука ее направилась на предплечье Лиама, пальцы согнулись, сжимая пространство перед ладонью. В тот же миг смола, ползущая по телу парня, остановилась. Скрипучий скрежет, раздался исходя из черноты, подавляемой чародейкой. Громкий звук ударил по ушам, страж и девушка скривились от чудовищных ощущений.
Фарэя не отступила, с новым усилием она потянула сжимающую длань на себя. Смолянистая клякса побежала по руке обратно вниз. Наконец она скопилась на оплавленной краге, и обретая форму начала подниматься обратно в трехмерное пространство.
Скрежет усилился вдвое. Девушка стиснула зубы, так сильно что те затрещали у нее во рту. Квестор пристально следил за ее действиями, не отрывая взгляда от выползающей из Лиама черни. Как только остатки проклятия вырвались из тела, Фарэя отдернулась назад и потеряла равновесие. Клякса затрепыхалась перед ее ладонью, пытаясь вырваться в разные направления. Старый страж подхватил ее сзади, и взяв пальцами за локоть, направил свободную руку девушки в сторону смолянистого сгустка.
Магическая энергия, которую Квестор направил через ее кожу на локте, мгновенно подсказала чародейке что нужно делать. Фарэя направила Длань Бога через вторую руку и сжала кляксу между ладоней, в двух потоках чар. Проклятие обрело форму идеальной сферы.
— Давай! — подбодрил напряженную девушку командир.
— Уста Бога! — произнесла чародейка.
Голос некроманта, произносящий проклятие холодным ветром, зазвучал в голове Фарэи. Благодаря противодействию заклинания, слова его начали затихать. Темная сфера задребезжала и скукожилась. Постепенно ладони девушки начали сдвигаться, а сила в смолянистом сгустке угасала. Уста Бога отменяли любые чары ниже уровня Воля Богов, прочтенные когда–либо в прошлом. Сие заклятие отлично подходило для борьбы против призванных существ и проклятий, живущих долго после произнесения чар их сотворивших. Но оно имело один побочный эффект, а именно прокладывало усиленную ментальную связь между чародеем прочитавшим и чародеем отменившим. Квестор ведал об этом, но не успел сказать девушке за неимением времени.
Глаза Фарэи исказил дикий ужас, руки начали раздвигаться в стороны, освобождая проклятие.
— Я слышу его! Я слышу его! — испуганно закричала чародейка. — Это он!!! Его глаза!!!
Командир подхватил девушку сзади, удерживая ее руки в прежнем положении. Клякса начала извиваться волнами.
— Не слушай его! — заорал страж Фарэе на ухо — Закончи Уста Бога!
Но ничто уже не могло заставить чародейку вновь творить чары. Энергия Дланей Бога прекратила свой ток из ее рук. Клякса, значительно уменьшившаяся в объёме от воздействия контрзаклинания, плюхнулась на землю прямо перед девушкой.
— Аарамо–он… — тихо произнесла она, теряя сознание.
Командир крепко держал Фарэю, чтобы та не упала. В этот момент проклятие собралось в маленький змееобразный сгусток и метнулось вперед. Пронзив грудь чародейки по центру, клякса быстро всосалась через потрепанную одежду оставляя после себя небольшое, черное пятнышко. Тело девушки затрепыхалось в руках командира, а после окончательно обмякло.
Младший командир стражи Мидлхорна — Вармор, находился в дневном патруле на одной из центральных улиц города. Будучи мужчиной лет сорока от роду, он имел довольно приятную внешность, седые волосы средней длины и светло–серые глаза. В отличии от обычного порядка, когда в патруль выходило сразу три стража, ныне Вармору приходилось выполнять сию работу в одиночку в силу того, что большое количество воинов Ордена мобилизовали и перебросили на северо–восточные границы.
Перегруженный навалившимися делами из–за нехватки людей, Вармор устало брел вдоль людных улиц, не особо обращая внимание на происходящее вокруг. Район Стекольного Рынка, отведенный под охрану его роте, находился в центре Мидлхорна, прямо на пути от главных ворот к Храму Шести Звезд. Как правило горожане, жившие здесь были богатыми и влиятельными людьми из семей членов Ордена, а Стекольный Рынок считался самой дорогой и роскошной площадкой для купцов едва ли не на всем Котле. По сему нищие и воры не захаживали в этот район, ибо они сразу выделялись из толпы одеждой и запахом. К ним начинали относится с подозрением и осторожностью, иногда даже могли попросить стражу выдворить прочь. От того Вармор медленно шагал в тяжелом латном доспехе, то поглядывая на облака, то высматривая видных девиц в толпе, понимая, что в случае чего, страждущие сами его окликнут.