— Не ужасы, Грейнджер.
— Я раскрою твои влажные складочки, Матильда… — Драко повернулся к экрану. Он даже не понял, откуда и когда принц узнал, как звали работницу дома удовольствий. Малфой скривился, услышав следующее: — Хочешь его? — поднявшись, принц Киеран распустил шнуровку на штанах и, вытащив член, шлёпнул им по щеке бедняжки. Актриса, видимо, подобного не ожидала, потому что на секунду растерялась. — Хочешь почувствовать, как мой ствол пробьёт эту лунку? Я проложу скользкий путь в твоей пещерке, дотянусь до…
— О, господи…
Грейнджер закрыла глаза ладонями, помотав головой в разные стороны.
— Выключи это.
Да он бы с радостью.
Только пульт далеко, голова не соображала, а она сидела рядом, открывая вид на свою спину с выделяющимися лопатками, обтянутыми его футболкой.
— Что тебя смущает, Гермиона? — Он взмолился про себя Цирцее и проклял свой язык одновременно за сорвавшийся следующий вопрос: — Тебе не нравится то, что ты видишь?
Грейнджер резко вскинула подбородок и повернулась к нему.
Злая. Взбешённая. Горячая.
— Выключи сама, — он повёл подбородком в сторону, указывая на полку, где лежал пульт. — Раз ты трусишь смотреть взрослые фильмы, пожалуйста, — Драко фыркнул, но одним глазом уловил оттенки эмоций, молниеносно отразившихся на её лице: неверие, смущённость, удивление…
— Я не трусиха, Малфой! И ты прекрасно об этом знаешь. — Кудряшки выбились из высокого пучка, что она наспех завязала, и упали ей на лицо. Такие же непокорные, как и она сама. — Просто это…
Он даже приподнялся и, ругнувшись про себя, сел более удобно. Незаметно для Гермионы он засунул руку под подушку и слегка поправил член, чтобы тот не упирался в шов. Мурашки хлынули по плечам, когда на экране принц нагнул даму и вошёл в неё сразу на всю длину, вырвав пронзительный крик то ли боли, то ли удовольствия.
Неожиданное сравнение с журналом «плей-ведьма» пришло Малфою в голову. Если бы к магическому журналу добавили озвучку и снимали подобные сцены на колдо, главный редактор купался бы в галеонах.
— Что «просто», Грейнджер? — прорычал он.
— Всё это, — она указала на телевизор, — это… это отвратительно! — выпалила ведьма на одном дыхании.
Отвратительно?
Стук сердца.
Мгновение и осознание.
Твою мать.
— Мерлин…
Стон за стоном. Крик за криком. Шлепки плоти и скрип деревянных полов…
Драко хотел зажать Гермионе уши и ещё больше хотел извиниться перед ней за то, что ей пришлось терпеть.
Какого драккла она молчала?
— Грейнджер, — Драко сел, поджав под себя ноги, и повернулся к ней корпусом. — Я, чёрт возьми, я не знал… — он мотнул головой, не смотря на неё. — Я не думал, что тебе… тебе отвратителен секс.
Салазар, он такой идиот.
Вот почему она оттолкнула его тогда в классе. Вот почему смотрела на него такими большими глазами. Это не было возбуждением. Он просто… просто позволил себе прикасаться к ней, не спросив грёбаного разрешения. А она — она допускала и терпела, мысленно его презирая.
Те звёздочки в расширенных зрачках, это был страх? Отвращение? Всё, что чувствовал он, она воспринимала, как пощечину? Она не могла ничего сказать, потому что это… Драко не мог поверить, что в характере Грейнджер позволять трогать себя и молча молить о прекращении. Она бы сказала, так ведь?
— Грейнджер. — Она выдохнула ему в лицо. Запах эльфийского вина ударил в нос, будто его окунули в клумбу с сортом роз Баккара. Набравшись смелости, он взглянул на неё. — Прости.
— Плохая девочка, с самой тугой щёлкой… — Шлепок. — Такая непослушная…
— Драко…
— Я не должен, — он протянул руку, желая убрать кудряшку, которая лезла ей в глаза, но на полпути остановился, сжав ладонь в кулак. — Не должен был к тебе прикасаться. Прости, Гермиона. И это, — он махнул рукой в сторону телевизора, — я не знал. Салазар, клянусь, даже не думал, что именно дал мне Блейз.
— Драко!
Он словно её не слышал, продолжал свою тираду, извиняясь и чувствуя горький ком сожаления, который не позволял поступать кислороду в лёгкие.
— Я бы никогда…
— Драко Малфой! — Гермиона запыхтела. — Акцио палочка. — Лоза легла в ладонь, и ведьма взмахом руки выключила изображение на экране. Она сдула волосы, падающие на лицо, и провела ладонью по лбу, собирая испарину. — Драко, я не это имела в виду. — Он сдвинул брови к переносице. — Не это, — добавила она, указывая на него, а потом на себя.
Она казалась ещё более рассерженной, чем до того, как он начал свой диалог.
— Грейнджер, если ты не будешь договаривать свою мысль до конца, я сочту Дамблдора и МакГонагалл лгунами за то, что они незаслуженно наградили тебя титулом умнейшей ведьмы своего поколения.
Чёрт. Ему было больно. Но и напыщенность с гордостью заиграли красками. Если Гермиона считала его недостойным себя, Драко способен доказать ей обратное. Они могут прийти к пониманию, он постарается показать ей, что они могут сосуществовать без секса. Пока. Неужели она и правда не видела, как он смотрит на неё? И неужели думала, что он хочет её только трахнуть?
Драко обязательно придумал бы что-нибудь. Есть много методов, которыми он мог доставить ей удовольствие, не прикасаясь…
— Эти слова, — прошептала Гермиона.
Малфой остановил поток бушующих теорий в голове и составления списка зелий, которые она могла использовать, чтобы применить их для усиления возбуждения на чувствительных точках своего тела.
— Тебе не нравятся…
Она резко его перебила.
— То, что он говорил! — Драко захотелось укусить её! Она никогда не давала ему договорить и донести суть своих слов сразу и до конца. — Мне не нравится то, что он и она говорили друг другу.
Наверное, сейчас плохо думать о том, что ему показалось, будто Гермиона оказалась ближе. Словно притянулась как магнит.
— Грязные разговоры, Грейнджер. — Она кивнула, сглотнув. — Тебе не нравятся разговорчики во время секса?
Она снова отрицательно мотнула головой.
— Тогда скажи мне, что тебе не нравится, Гермиона, иначе я просто сойду с ума в попытках разобраться.
Драко не раздражался. Он искренне пытался понять её. И если она хотела, — а судя по реакции её тела, она хотела, — то должна научиться говорить прямо.
Ведьма разорвала с ним контакт, перевела взгляд на его шею и медленно села в такую же позу, как и он, отбросив подушку, которая лежала у неё на ногах, в сторону. Их колени соприкоснулись. Малфой неосознанно задержал дыхание, когда её ладони легли на его плечи.
— Он говорил отвратительные вещи, Драко.
— Отвратительные? — Она медленно кивнула, облизав губы. — Это какие?
— Щёлка… — Её нос сморщился, и Малфой еле сдержался, чтобы не засмеяться. — Жезлы, пенисы, пещерки… Мерлин, неужели, кто-то считает это сексуальным и способным завести девушку? — Она выждала несколько секунд, прежде чем он ощутил слабое давление на свои мышцы, будто она проверяла его тело и примерялась к нему. — Ты тоже так считаешь, Драко?
Вот оно что.
— По-твоему сексуальнее звучит «киска», Гермиона? — Она втянула воздух через нос, продолжая смотреть на его шею. — Было бы лучше, если бы он сказал ей, что хочет вылизать её киску и почувствовать вкус на своём языке? Отвечай, Грейнджер.
— Да. — Ладони ведьмы скользнули по его бицепсам. — Так лучше. Мне нравятся твои руки.
Не дав ему возможности ответить и осознать произнесённое, она опустила ладони ниже и погладила выступающие вены на его предплечьях. Малфой чувствовал каждую подушечку её пальца, которая оставляла после себя горячий след, сотканный из папиллярных узоров. Её руки слегка подрагивали, что казалось просто очаровательным.
— Что это, Грейнджер? — Она заглянула ему в глаза. Драко повторил её недавнее движение, указав сначала на себя, потом на неё. — Между нами. Что происходит между нами? — Малфой заметил, как опустились её плечи. Он схватил её за руки, когда она начала отдаляться. — Я хочу тебя.