Его тело, господи, — его тело совершенно.
— Я дрочил в этой постели, думая о тебе, — опираясь на руки по обе стороны от её головы, Драко прижался к раскрытой промежности членом, выбивая из неё самый красивый стон, который только слышал. — Представляешь, каково это — наблюдать за тобой, за тем, как ты читаешь, сидя на подоконнике, как прикасаешься губами к чашке с чаем и болтаешь своими прекрасными ножками, свисающими из окна?
Боже. Она хотела поцеловать его, почувствовать его губы на своих губах и влажный язык у себя во рту. Хотела вскрикнуть от боли наслаждения после укуса. Хотела свести его с ума и рехнуться сама.
Лишь бы вместе. Сейчас. На одном дыхании.
Его взгляд не задерживался ни на одном дюйме её лица дольше, чем на секунду. Драко рассматривал всё: губы, ресницы, маленькие родинки и веснушки. Он предпочёл изучить, запомнить каждую эмоцию, вызванную его словами.
Слова обладали невероятной силой. Драко мог заставить её кончить, лишь прикоснувшись языком к пульсирующей вене, нашёптывая самые грязные фантазии с её участием ей на ухо.
— Ещё, — он наклонился к Гермионе и провёл кончиком носа по раковине уха, — мне до охуения нравится, когда ты смотришь на меня, Грейнджер. Твои глаза… Мерлин. — Ещё один сильный толчок бёдрами, и ведьма впилась ногтями в его бок и спину. — Кошечка. Такая хорошенькая малышка. Ты можешь делать со мной всё, что пожелаешь… Трогай, кусай, целуй… Только не останавливайся, Гермиона.
Она задыхалась.
Он был таким большим по сравнению с ней. Его плечи — она потянулась губами к его ключице и оставила поцелуй. Гермиона увидела маленькую родинку, по которой незамедлительно провела языком. Драко снова потёрся о её клитор, застонав ей на ухо. Его бёдра, боже… Он был таким твёрдым, что Гермиона вдруг подумала, что может кончить, не снимая бикини, если он продолжит так тереться о неё.
— Твой взгляд всегда полон тайн и неизведанных желаний. — Драко укусил её за плечо и провёл языком от места укуса к шее. Он задержался на горле и стал вылизывать её, будто хотел, чтобы его слюна впиталась в кожу.
— Прикоснись ко мне, — проскулила она, выгибая спину. — Прошу, прикоснись ко мне, Драко…
Малфой приподнялся, его улыбка превратилась в широкий оскал. В серых радужках отражалось мерцание огней, но даже они не справлялись с тьмой, что клубилась в чёрных зрачках, которые с каждой секундой вытесняли серебро всё больше. Под её ладонями перекатывались напряжённые и твёрдые мышцы его спины, плеч и рук. Его широкая грудь прижималась к чувствительным, давно затвердевшим соскам. Гермиона не представляла, что будет так приятно чувствовать вес его тела на себе.
Сев, Драко притянул её за бёдра, буквально насаживая на себя. Её футболка задралась, оголяя бельё и маленькую полоску кожи живота. Его руки медленно двинусь по бёдрам вверх, а пальцы зацепились за бантики по бокам её бикини.
— Они сводят меня с ума, — прохрипел он, прекращая свой исследовательский путь. — Твоя кожа… Грейнджер, ты мягкая и нежная. — Надавил пальцами сильнее. — И такая властная. Мне нравится это. Всегда нравилось. Впервые я подрочил на тебя на четвёртом курсе. Ты была такой красивой, блять. — Он нашёл её взгляд. — Я не понимал, как мог так быстро кончить, представляя, что зарываюсь под то голубое нечто руками.
Драко убрал свои руки, лишив её прикосновений, чтобы в следующую секунду отбросить свою футболку на пол.
Грейнджер прикусила губу от вида слаженности его тела.
Мерлин, он великолепен.
Мышцы груди и пресса выточены точно ювелиром.
Это преступление. Чистое зло быть таким невероятным.
Ему всего восемнадцать, и она даже не представляла, каким он будет спустя годы, когда его внешность станет ещё мужественнее.
Боже… Её стенки сжались от предвкушения и желания ощутить его внутри.
Драко провёл рукой по своему животу, наблюдая, как она следит за этим движением.
— Я готов кончить только от этого, Грейнджер. От того, как ты смотришь на меня, будто я — твой. Будто я — твоя чёртова территория. И это заводит так сильно, что голова взрывается. — Он положил свои большие ладони ей на колени и повёл вверх. Его пальцы коснулись её промежности с двух сторон, и, добравшись до тазовых костей, он остановился.
Гермиона почувствовала, как ослабли завязки её бикини. Малфой посмотрел на неё, безмолвно спрашивая разрешения. Сила желания в его глазах полностью отражала её собственное. Ему нравилось, что она следит за каждым его движением. От осознания, что всё это происходит на самом деле, оба издали стон, когда Гермиона, улыбнувшись, приподняла бёдра, позволяя ему избавить себя от ненужной ткани.
Мерлин, она хотела его так сильно, что стало невероятно волнительно оттого, что он увидит количество смазки, растекающейся по половым губам.
Его взгляд выражал всю силу потребности в ней. Не смотря вниз, Драко провёл большим пальцем по клитору и хрипло выдохнул, закрыв глаза.
Ей было так мало. Гермиона подалась бёдрами навстречу, побуждая его вставить палец в неё или сильнее надавить на клитор. Она должна быть готовой к тому, что ждёт её дальше; должна подготовиться к его члену.
— Я хочу чувствовать каждый спазм, каждое сокращение мышц, которое вызову своими прикосновениями. Хочу, чтобы ты кончила на моих пальцах, языке и члене, Грейнджер. — Его голос был полон предвкушения и трепетного возбуждения. Драко говорил так, будто заведомо давал ей обещание провернуть всё это с ней. — Но не сегодня. Клянусь своим хранилищем, я доведу тебя до оргазма любым из видов секса и ласк, о которых ты знаешь и не знаешь. — Нарастающее желание тянуло внизу живота. Пульсация была приятной и томной, будто её тело готовилось к появлению Малфоя на протяжении всей жизни. — Мечтал посмотреть… Ты разрешишь мне посмотреть на тебя, Гермиона?
Стенки влагалища сжались, горячая волна мурашек вспыхнула в том месте, где он держал свои руки, и поднялась вверх, ударяя в грудь. Ей мешала футболка. Ей мешал лифчик. Она хотела, чтобы его язык оказался на её сосках и груди. Пальцы на ногах поджались, когда она мурлыкнула в ответ, прошептав сбивчивое «да».
Драко со стоном опустил взгляд.
— О Боги… Ты течёшь, Грейнджер, — круговым движением он провёл по клитору и опустился ниже, собрав смазку, сочившуюся из влагалища. — Мерлин, ты потрясающая. — Он на секунду оторвался от лицезрения её промежности и заговорщически ухмыльнулся, прежде чем снова обратился взглядом к её раздвинутым ногам. — Твои бёдра, твоя кожа, твоё восхитительное тело… Вся ты, Грейнджер. Ты создана для того, чтобы я боготворил тебя, чёрт побери!
Ей так нравилось ощущать его прикосновения. Так нравилось видеть поглотившее желание, отпечатавшееся на его лице.
— И я, блять, буду боготворить тебя. Каждый. Грёбаный. День.
Гермиона стонала от каждого его слова, которое сопровождалось поглаживанием и надавливаем на чувствительный клитор.
— Вот так… Да. Гермиона, пожалуйста…
Другой рукой Драко потянулся в своему члену и сжал его через ткань шорт, прежде чем наклониться и упереться лбом в её плечо. Он хрипло застонал, вырывая из неё шипящий вздох, когда вставил средний палец внутрь.
— Блять. Просто, блять!
Гермиона прогнулась в пояснице, желая почувствовать тепло его кожи. Она хотела, чтобы он грубо вошёл в неё, одним движением растянул пальцем и добавил ещё один. Но Драко, будто издеваясь над её выдержкой, медленно проталкивал его, наблюдая за её лицом.
Он сел обратно и повёл бёдрами. Мышцы на его руке напряглись, когда он снова сжал выпуклость толстого члена. Гермиона хотела почувствовать всю силу, вкладываемую в это движение, на себе. Она подалась вперёд, умоляя его проникнуть глубже.
— Ещё. Малфой, ещё, прошу…
У Гермионы закатились глаза, когда он со смешком протолкнул палец глубже, и через секунду она вскрикнула, почувствовав слабый шлёпок ладонью по клитору.