- Стой на месте, иначе Я тебя разорву! Разорву, слышишь?
Да уж, мой голос не предназначен для угроз, и звучит он смешно, когда я кричу, но тогда он, всё-таки, приобрёл силу. Коля притих, заскулил, еле слышно, потоптался на месте и сел в кресло. Он посмотрел на свои ладони удивлёнными глазами. Нос его съехал на бок, кровь так и хлестала, заливая старый лакированный стол. Платонов открыл ящик, достал оттуда ватные диски и стал набивать ими алые разбитые ноздри.
- Его ы очешь? - спросил он.
Жалкий вид директора остудил меня. Я сел.
- Зачем ты подставил меня? Ведь знал же, что денег у меня нет!
- Я е онимаю!
Однако, его глаза дрогнули, словно за моей спиной кто-то стоял.
- Всё ты понимаешь, гнида! Зачем? У меня больная мать, у меня жрать дома нечего, я снимаю квартиру, а ты... ты...
Я задохнулся. К горлу подступил ком. Мне стало так жалко себя, что я чуть не разревелся.
Коля рылся в ящике. Кровь вроде перестала идти, но вид у него был жалкий. Он посмотрел на меня, и я не сразу сообразил, что произошло. Его глаза налились кровью, а губы разошлись в улыбке. Опустив глаза, я увидел чёрный блестящий пистолет и с трудом осознал происходящее. Почему-то, я не сомневался, что он выстрелит.
- Встань, - сказал он другим голосом. Голосом убийцы.
Я повиновался. Теперь место гневу уступил противный страх - чувство более мне знакомое, чем слепая ненависть. Куда-то улетучилась красная пелена и, наконец, я не удержался. Стол и сидящий за ним безумец с пистолетом стали расплываться, по моим щекам потекли слёзы. Я, вдруг, осознал, что он и правда может меня застрелить. Вот так, просто, в этом вонючем кабинете, несправедливо и ужасно обидно; но я ничего не крал! Ничего не крал и теперь умру за сущий пустяк, и только потому, что меня обманули эти кровожадные люди, хищники, звери!
- Ты ноешь? - ухмылка Платонова стала шире. - Ты ноешь!
Он громко рассмеялся, и я опустил голову, всхлипнув.
- Ты ноешь, как баба, Илюша! Баба! Мерзкая баба с титьками! Ааа!
Он покатывался со смеху, стучал пистолетом об стол. Никогда я не испытывал такого унижения, хотелось просто раствориться, умереть, исчезнуть и появиться где-нибудь подальше от людей.
На улице сигналили машины, кто-то кричал, а в небе летел самолёт. Наверное, он заходил на посадку, потому что гул его двигателей всё приближался и приближался. Коля хохотал. Он встал и начал тыкать в меня пистолетом, и мне казалось, что оружие выстрелит, даже случайно, просто выстрелит, и всё получится так глупо.
Крики на улице стали громче. Какая-то беготня, рёв машины, скрип шин. А потом земля дрогнула. Платонов застыл, посмотрел в окно, и лицо его исказилось. Оно напомнило страшную гримасу боли и отчаяния, нижняя челюсть отвисла.
Я стоял, словно в тумане, и до меня не сразу донеслись грохот и лязг. Повернув голову, я увидел дым и огонь, и как что-то огромное, похожее на полыхающего монстра приближается к зданию, в котором находились мы. Это что-то громко скрежетало и ползло, сбавляя скорость.
Самолёт. Настоящий самолёт с горящими двигателями, с оторванным передним шасси, отчего кабина бороздила носом землю, и летели искры, и поднималась ужасная пыль и грязь, а всё вокруг дымилось, горело. Махина снесла смотровую вышку, искрящиеся провода упали на землю; она подмяла под себя несколько машин, чуть-чуть изменив курс и скорость, но всё равно приближалась к зданию. Ещё несколько секунд и произойдёт ужасное столкновение, зданьице рухнет, как картонная коробка. И, наверное, будет взрыв, будет жарко...
Я кинулся к выходу. Платонов, онемевший от шока, тоже побежал.
- Дверь!
Это он кричал. Я не помнил, как захлопнул её. Не специально... Уже приближаясь по коридору к выходу, сквозь нарастающий гул и лязг, и сотрясающий стены грохот, я услышал, как визжит Коля, как он долбится в дверь, которая захлопнулась навсегда.
Честное слово, я хотел вернуться, но понял, что времени нет. Махнув, почему-то рукой, я выскочил на улицу и побежал вперёд. Обернувшись, я увидел, как самолёт таранит квадратное здание, и правда похожее на коробку; как валятся стены, как рушится крыша, поднимая вверх пыль.
Только спустя десять минут я остановился. Сердце бешено колотилось, и всё казалось сном. Кошмарным видением. Люди неслись к месту крушения, повсюду валялись обломки самолёта, забора, развороченное КПП самолёт протащил за собой несколько метров, смятые машины стояли по обеим сторонам ужасной смертельной колеи, которую прорыла махина. Визжали сирены, кричали и плакали люди, несколько безнадёжных уже трупов валялось то тут, то там. Всё полыхало и горело, а потом в небо поднялся столб огня, раздался громкий хлопок, как будто стальная птица испустила последний вздох...