Братец, сам имея криминальную родню, к сему факту биографии придираться не стал. Просто они стали думать как быть. Еще через некоторое время Анечка позвонила и сказала — что один маститый адвокат ей подсказал простой, но трудноосуществимый способ. Если бы у Анечки был счет, на котором бы лежало эдак с полмиллиона баксов, то в консульстве на ее судимость глаза бы запросто закрыли. Еще и визу с разрешением работы выдадут, чтобы она без проблем вкладывала свои баксы в американскую экономику.
И то ли братец совсем тупой, то ли отвык в своей Америке бояться, но он спокойно открыл ей счет на полмиллиона. Родная жена, как-никак. И на следующий день баксы со счета были сняты, а Анечка испарилась без следа.
Братец понятно, выдрал последние волосы на лысине и рванул в Россию — за баксами, неверной женой и справедливостью.
— А я тут при чем? — недоуменно спросила я, выслушав эту душещипательную историю.
— Наташку ребятки сгоряча порешили, теперь ты за все отдуваешься, — пояснил он. — Мне все эти головняки никуда не упираются, так что весь спрос теперь с тебя. Вы Аньку с братцем свели, так что расхлебывай, милая.
И он ощерил желто-коричневые неровные зубы в неприятной улыбке.
Посоображав и поспрашивав, я поняла что к чему. Вчерашняя брюнеточка и была Наташей Беловой. И перед смертью она как и обещала мне — перевела все стрелки на меня. Мол, я наемный работник, а хозяйка — Мария, ведьма. Понятно что ей поверили — все были в курсе что я от компьютера только поесть да поколдовать отхожу. Вернее — только поколдовать, завтракаю, обедаю и ужинаю я давно не отходя от компьютера. Наташе это все-таки не помогло — разошедшиеся братки ее добили, меня, к счастью, на сегодня оставили. Зырян, узнав об этом, схватился за голову — ценную свидетельницу кокнуть, это вам не баран чихал! Да только что теперь? Стрелки сошлись на мне. Причем Зырян в отличие от тупых братков подстраховался — забрал «погостить» мою мать.
Мало мне было своих проблем.
— В общем я так понимаю, рассказывать что я не при чем смысла не имеет, — подвела я итог. Не первый день с крутиками общаюсь, и менталитет их понимаю. Наташа перевела стрелки на меня, и фактов, что это не так — нет. А раз так — то я виновата. И Зырян со мной еще уважительно обходится.
— Дуру не гони, — снова рявкнул он.
— Ясно. Я так и думала, — вздохнула я. — Я подумаю что тут можно сделать. Если я найду деньги, мать отпустите?
— И плюс Анька.
— Без Аньки никак?
— Никак. Ее братец требует.
— Ясно, — еще тяжелее вздохнула я. — Слушай, Зырян, у тебя у самого мать есть, ты там проследи чтобы мою не обижали, а?
— Все нормально с твоей матерью будет, — хмуро сказал он.
— А если я помру и не успею ее выручить? — тоскливо спросила я. — Мне ж правда помирать со дня на день, могу карту медицинскую показать.
Черт его знает, вылечат ли мне окончательно те баночки.
— Постарайся не помереть пока не выручишь, — отрубил Зырян, вставая. — А то мы быстро мать к тебе на тот свет отправим.
— Ясно, — кивнула я.
Ну что ж.
Помирать мне и вправду спокойно не дадут.
Будь у меня на голове волосы, имело б смысл их с горя оборвать по примеру братца. Так я еще никогда не влетала.
— Дай адрес Беловой.
— Марья, не зли меня, — сказал Зырян и пошел на выход. — Не ожидал я от тебя таких брачных афер, — сказал он на прощание.
Я поплелась следом, закрыла за ним дверь, села на пуфик и заревела.
Мне было жалко себя до ужаса. Господи, ну что такое на меня навалилось — то! Не иначе как мерзавка Оксана еще и порчу мне прицепила.
Тихо тренькнул телефон. Я утерла слезы и вытащила трубку из кармана халата.
— Ну и шутки у тебя! — гневно завопила мне в ухо Оксана.
— То есть? — безразлично спросила я.
— А то что Вишневский очень удивился моему звонку и попросил больше по этому поводу его не беспокоить, кольцо он не собирается продавать! Ты чего, дуру из меня решила сделать???
Я молча слушала как она разоряется на том конце провода.
— Оксана, — наконец прервала я ее вопли. — Скажи честно, ты мне порчу делала?
— Я в комплексе, — осеклась она. — Зла на тебя была шибко.
— Ясно. Баночку приготовила?
— Стоит вон, тебя дожидается.
— Хорошо. Сейчас приеду, — и я положила трубку.
Пару минут тупо смотрела в пространство, осознавая размеры свалившейся на меня катастрофы. «В комплексе!» Надо же, мерзавка знает даже такие умные слова. Ну что ж, делать нечего, надо барахтаться, авось у меня как у той лягушки масло собьется.
Я оделась, расчесала парик, который мне вчера в салоне намертво приклеили к лысинке, и поехала сбивать свое масло. Первым делом заглянула в банк, сняла очередную порцию баксов от влюбленного миллионера и поехала к Оксане. Молча отдала ей деньги в обмен на баночку, разговаривать абсолютно не хотелось, и поехала в городскую справку.
В скучном совковом помещении справки было тихо и безлюдно. Я покрутила головой, увидела торчащую темную макушку за стойкой и не колеблясь направилась туда.
— Добрый день, мне бы адрес Натальи Беловой, — сказала я миниатюрной девушке в окошечке.
— Отчество, — железным голосом потребовало милое создание.
— Отчества я не знаю.
— Ну как так не знаю, — вызверилось создание. — А если этих Наташ двадцать две по городу? Какую мне вам давать?
— Дайте адреса всех двадцати двух, делов-то, — пожала я плечами.
— Одна справка пятьдесят рублей, — известило меня создание.
— Я оплачу, — пообещала я.
Девушка недовольно посмотрела на меня и защелкала мышкой. Я же оперлась о выщербленную стойку и от нечего делать рассматривала окрестности. Через секунду я поняла, чего это девушка так недовольна моим приходом. Около клавиатуры лежал надкусанный бутерброд с колбасой и граненый стакан с чаем. Причем девушка его постоянно толкала локтем.