«Надо было сказать Полю, чтобы он повернул шишечку! — подумала она в отчаянии. — Пусть бы кровать умчалась прочь вместе с этим полицейским!»
Нет, так было бы еще хуже. Пришлось бы выпроваживать полицейского из спальни Поля, потом из дома, а этот полицейский явно не принадлежал к числу тех, кто позволил бы сделать это незаметно. С горечью Кери пришла к мысли, что избавиться от полицейского не было никакой возможности. Так что происшедшее с ними было еще не самым худшим.
Скоро они вошли в полицейский участок. Прямо перед собой они увидели длинный стол, на котором стояла лампа под зеленым абажуром. За столом сидел седовласый полицейский без фуражки. У него было худое усталое лицо.
Кери почувствовала, что начинает дрожать.
— Ну, сержант? — утомленно произнес седовласый полицейский. — Я уж думал, что на сегодня — всё.
— Да вот, сэр, дети. Решил привести их сюда, а то на улице, да еще с кроватью. Транспорту мешают, нарушают общественный порядок.
Инспектор снял с вешалки фуражку.
— Запиши их имена и свяжись с родителями.
Внезапно он остановился и медленно повернулся.
— На улице… с чем?
— С кроватью, сэр.
— С кроватью?!
— Да, сэр, большая железная кровать с шишечками.
Инспектор удивленно взглянул на Кери.
И вдруг ей понравилось его лицо. Понравились взгляд, усталые линии рта. Кери ужасно захотелось, чтобы он не думал, будто они преступники.
Внимательно оглядев всех троих, инспектор обратился к сержанту:
— Где сейчас кровать?
— На улице, сэр. Маркшем-сквер.
— Пошли грузовик, пусть заберут. — Он вздохнул. — И передай этих детей миссис Воткинс, на время, пока мы будем искать их родителей. Я ужасно устал, сержант. Не забудьте, заседание суда в десять тридцать, и вы мне будете нужны.
— Да, сэр, спокойной ночи.
Направляясь к двери, инспектор снова взглянул на детей.
«Он бы обязательно поговорил с нами, — подумала Кери, — если бы не устал так сильно».
Она была очень напугана. Если бы кто-нибудь ругал или стыдил их, она бы боялась меньше. Она чувствовала, как что-то большее, чем просто один человек, завладело ими, что-то огромное, перед чем благоговели сами полицейские. В следующий момент она поняла, что это был Закон. Закон, над которым нельзя смеяться.
Сержант снял трубку с висящего на стене телефона.
— … Да, трое. Нет, только на одну ночь. Нет, он ушел. Был, но очень устал. Чашку чая? Ну… если вы ее приготовите, я не откажусь. Хорошо.
Достав блокнот, он записал адрес мамы детей.
— Ну? — протянул он после нескольких минут молчания. — Вы были как раз возле своего дома.
— Мамы нет, она уехала, — сказала Кери быстро, надеясь, что полицейский не станет звонить маме по телефону.
— Вы сказали, что принесли кровать из Бедфордшира?
— Да, — кивнула Кери. — А дом заперт.
Полицейский деловито записывал.
— Гм, возле своего собственного дома! Ну, это меняет дело, — пробормотал он. — Пойдемте-ка со мной, — сказал он, закрывая блокнот.
Он вывел детей по коридору в темный дворик.
— Осторожней, — предупредил он.
Поль взял Кери за руку.
— Нас ведут в тюрьму? — прошептал он.
— Не знаю, — ответила Кери тоже шепотом. — Может быть.
— А сколько лет мы будем сидеть в тюрьме? — поинтересовался Поль.
— Не знаю, — пожала плечами Кери. — Но думаю, что не много.
— Проходите, — сказал сержант, открывая какую-то дверь.
Они протиснулись мимо его большого живота. Сержант включил свет и позвал:
— Миссис Воткинс!
Миссис Воткинс оказалась маленькой суетливой женщиной. «Что-то среднее между нянькой и гардеробщицей», — подумала Кери. Одета миссис Воткинс была в белый халат и красный вязаный жилет. Она провела всех в комнату. Там стояло два кресла, стол, ландыш в горшке на окне и кровать.
«Прямо как в больнице», — подумала Кери.
Миссис Воткинс тем временем уложила Поля в постель и, укутав его одеялом, повернулась к Чарльзу и Кери:
— Какао или чай?
Кери пожала плечами.
— Что вам легче приготовить, — вежливо ответила она.
— Сержант будет чай.
— Тогда пусть будет чай, — робко проговорила Кери и добавила: — Большое спасибо.
Миссис Воткинс некоторое время пристально смотрела на Кери.
— Что, заблудились? — с любопытством спросила она.
Кери присела на краешек кресла и неловко улыбнулась:
— Не совсем.
— Неужели нашалили? — удивилась миссис Воткинс.
Кери покраснела, и слезы навернулись у нее на глаза.