— Ну! — выдохнула наконец Элизабет. — Такого… такого я никогда…
От возмущения она даже не смогла закончить фразу. Ее глаза яростно сверкали, лицо сделалось красным.
— Все! — выдавила она из себя. — С меня хватит!
Напоследок она подошла к кровати и, словно не веря своим собственным глазам, приподняла угол пухового стеганого одеяла. Одеяло тяжело свисало между ее большим и указательным пальцами и было не розовым, как раньше, а темно-бордовым. Капли, одна за другой, скатывались с одеяла и падали на пол. Некоторое время Элизабет не говорила ни слова, затем взглянула на Поля и Кери, угрожающе улыбнулась и, пробормотав «Ну, ладно!», с достоинством вышла из комнаты.
Дети молчали. Лужа становилась все больше, а капли, падающие с одеяла, словно часы, отбивали ход времени.
— Пойдем, Поль, — сказала наконец Кери и отбросила назад мокрые волосы. — Пойдем в ванную.
— Никак не пойму, откуда вы взяли воду, — повторила тетя Беатрис в четвертый раз. — Ванная в конце коридора, и в ней нет ни кувшина, ни кастрюли.
Дети стояли на ковре в кабинете тети Беатрис. Тетя сидела за столом и внимательно изучала ребят. Их лица, казалось, выражали саму искренность, но тетя чувствовала — дети что-то скрывают.
— Что бы ни случилось, — предупредила Кери братьев перед тем, как идти к тете, — мы не должны выдать мисс Прайс. Кроме этого можно говорить о чем угодно.
Кери прочистила горло, но не сказала ни слова — лишь не мигая продолжала смотреть на тетю.
— Самое разумное, Кери, — сказала тетя Беатрис назидательно, — предположить, что ты не в своем уме. Вся эта глупая история об острове в Южном море, людоедах, лагунах… Даже трехлетний ребенок придумал бы что-нибудь поубедительнее. Волшебная кровать! — Тетя Беатрис усмехнулась. — Между прочим, эту кровать, Кери, я купила сама в тысяча девятьсот третьем году у «Беринга и Вилоуза», в солидной, уважаемой фирме. А эта фирма, в отличие от многих других, не позволяет себе всяких новомодных штучек!
Кери сглотнула и перенесла вес с левой ноги на правую.
— И все-таки я не понимаю, — в который раз повторила тетя Беатрис, — откуда вы взяли воду!
— Из моря, — подал вдруг голос Поль. — Кери ведь вам сказала.
Белесые брови тети Беатрис вдруг поползли вверх. Она обмакнула ручку в чернила и повернулась к письменному столу. Ее улыбка не предвещала ничего хорошего.
— Впрочем, это уже неважно, — заметила она. — Я телеграфировала вашей матери, чтобы она забрала вас. Элизабет собирает ваши вещи. Это последняя услуга, которую она мне оказывает. Только что она сообщила, что уходит от меня.
— Но это все правда, тетя Беатрис! — воскликнула Кери. — Вода действительно из моря, мы можем доказать.
Ручка застыла в руке тети Беатрис.
— Ну, и как вы это докажете? — спросила она иронически.
— Очень просто, — ответила Кери вежливо. — Надо всего лишь лизнуть одеяло.
Глаза тети Беатрис почернели.
— Вы не мои дети, а кроме того, я уже не молода, — сказала она холодно, — так что возиться с вами я не намерена. Пускай ваша мать договаривается с кем-нибудь другим насчет вас. Меня совершенно не волнует, что у нее много работы! С меня хватит, можете идти.
Дети поплелись к двери, однако на пороге тетя Беатрис их окликнула.
— Поскольку такси нет, — сказала она, — мистер Биссельвейт, молочник, был так любезен, что согласился подобрать вас в одиннадцать сорок пять в конце улицы. Ваш поезд отходит в двенадцать.
Дети осторожно прикрыли за собой дверь…
Глава десятая
Прощание
Молочник опоздал.
— Может, мы успеем сбегать попрощаться с мисс Прайс? — сказала Кери, стоя на траве рядом с тропинкой.
— Я останусь, — возразил Чарльз. — Кому-то надо присмотреть за сумками и дождаться молочника. А вы с Полем идите.
Кери колебалась.
— Хорошо, — сказала она через минуту. — Можешь подъехать на тележке молочника прямо к воротам мисс Прайс.
Мисс Прайс работала в саду. Увидев Кери и Поля в пальто и шляпах, она очень удивилась. Отложив в сторону садовые инструменты, она ждала, пока дети подбегут к ней.
— Мисс Прайс, мы уезжаем! — выдохнула Кери, приблизившись.
— Куда уезжаете? — не поняла мисс Прайс.
Ее лицо было усталым и бледным (если, конечно, не считать солнечного ожога на кончике носа).