====== Глава 14. ======
Клинта разбудила музыка. За все то время, что он находился у Локи, он не слышал ничего подобного, и именно поэтому смог очнуться от своего забытья, которое в последнее время заменяло ему сон. Да, они разговаривали с Локи. В первые недели Бартон даже петь пытался, стараясь заглушить тишину жилища, пока трикстеру не надоело и он не отдал приказ замолчать. Бог отдавал ему приказы. Клинт стонал под ним каждую ночь. Иногда они разговаривали, но это было очень редко. И все, больше посторонних звуков в комнатах не было. Ну, кроме крыши. Видимо, не настолько Локи заигрался, чтобы не понимать, что в полной изоляции Бартон сойдет с ума всего за несколько дней, а потому не стал звукоизолировать и крышу, оставив своей игрушке хотя бы уличный шум.
Но сейчас Клинта привела в себя именно музыка. Тонкий, почти хрустальный перезвон, гулкий ритм, почти неслышная флейта и шорох. Какое-то время стрелок лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь этим звучанием, но потом ему нестерпимо захотелось посмотреть, кто или что сделало ему такой королевский подарок.
В комнате было пусто, но он точно знал, что источник столь чарующих звуков – именно здесь. Поэтому Бартон сделал над собой усилие и сел на краю постели. И поразился.
Он и раньше не жаловался на зрение, но сейчас это было что-то запредельное. Он четко-четко видел каждую вещь в комнате, каждую складку, изгиб, угол... И не просто видел... Стоило только задержать на чем-то или где-то взгляд дольше, чем на пару секунд, и предмет становился выпуклым. Становилась видна каждая черточка, изъян, стык, царапина. Структура. Цвет. Вес. И Клинт проваливался в этот предмет, каждой своей клеточкой чувствуя, как тяжело и обиженно скрипит постель под ним, жалуясь на то, какой тяжелый у нее второй хозяин, и что если ее продолжат и дальше так расшатывать, то она сломается уже через пару месяцев. Меха на постели говорили о другом. Светлая шкура неведомого зверя торжествующе пушила каждую ворсинку, приветствуя сильного. Темный мех наоборот, старался лечь поплотнее, чтобы было удобнее ластиться к такому сильному, горячему телу. Рыжий мех обожал, когда Клинту было больно и хорошо одновременно, поэтому он так старательно лез поближе, когда на Локи накатывало желание поиграться. И тут Клинт увидел тех, кто разбудил его музыкой. В тусклом, но таком богатом на оттенки предрассветном сумраке, в последних лучах полной луны и первых отблесках еще не вступившей в свои права зари танцевали пылинки. Именно свет издавал тот хрустальный звон и пение флейты, а шорох – пылинки. Прикрыв глаза, лучник обнаружил и барабанщика – свое собственное сердце.