Едва не провалившись в транс, стрелок невероятным усилием воли заставил себя открыть глаза, когда его коснулась вибрация невесомых до того шагов. Так что, увидев в дверях Локи, он абсолютно этому не удивился. Удивился он другому: почему он раньше считал глаза трикстера похожими на бутылочное стекло? Ведь это совсем не так! У него черный зрачок, вокруг которого вращается целая вселенная. Сначала идет дымчато-зеленая спираль, сквозь которую мерцают серебристые искры далеких звезд. Но эта спираль очень узкая, почти незаметная, да еще и размытая по внешнему краю ближней галактикой насыщенно-зеленым, как ядовитый плющ, цветом. И замыкает все кольцо астероидов, в котором темно-изумрудная бездна расцвечена черными, золотистыми и синими обломками когда-то цветущих планет. Они были настолько мелкими и незаметными, что увидеть их можно было только тогда, когда вот так вглядываешься в эти совершенно невозможные глаза. Что могло случиться такого, что все разлетелось в пыль? Задал себе вопрос Бартон, видя с каким ожиданием, тревогой, вопросом, жаждой и надеждой смотрит на него его Бог.
Склонив голову к плечу, Клинт осознал еще одну вещь: свое тело. Он чувствовал его так, как никогда раньше. Пела каждая мышца, звенели сухожилия, обжигал ток крови... Ему показалось, что взмахни он сейчас руками, и сможет взлететь, как птица, таким оно было легким. И в то же время так же четко он знал, что без проблем сможет поднять вес, втрое, если не вчетверо превышающий его собственный.
Повинуясь протянутой к нему руке, Клинт встал, но тут же сел опять. Слишком резко он это сделал, и едва не поплатился. На него едва не рухнул потолок, он чуть не взлетел, почти запутался в своих ногах – и все это одновременно. Во второй раз Бартон поднялся гораздо медленнее. Постоял немного, привыкая к тому, насколько чужим стало до того послушное тело, и сделал первый шаг навстречу все еще протянутой руке. Второй был не легче, но к пятому стрелок наконец совладал с ногами, и больше не заплетал их узлом, а вполне уверенно сделал последний шаг, приблизивший его к Локи вплотную. Сделав глубокий, судорожный вдох, трикстер уже хотел, было, погладить Клинта по щеке, однако передумал. Вместо этого он тихо спросил:
- Сокол, хочешь выйти на улицу?
Озадаченно наклонив голову к плечу, лучник завис над этим вопросом. Ему казалось, что он так и умрет в этих четырех стенах, лишенный даже глотка свободы. А тут... Да! А ведь сегодня ночью Локи к нему не пришел! внезапно осознал Клинт еще один факт. И тут вдруг ему предлагают такую роскошь.
- Хочу, – так же тихо, но далеко не с первой попытки смог признаться он.
- А куда? У тебя есть какие-то пожелания? – аттракцион неслыханной щедрости продолжался.
Уже открыв рот, Клинт опять задумался под аккомпанемент далекого грома, от звуков которого бог дернулся и нервно повел плечами. Мстители... Нет, это не вариант. Он уже... почти смирился, а тут, если вдруг увидит их... Нет. Куда-то в кафе? Но все уже закрыто или пока не открыто. Хотя... есть одно место, где в любое время тихо и почти безлюдно. Где примут любого. И там тот человек, который ему дорог, и который всегда выслушает его, особенно в нынешней ситуации. И который поймет его, особенно теперь.
- Фил. Я бы хотел навестить могилу агента Коулсона, – с вопросительной интонацией попросил Бартон.
- Коулсон...? – нахмурился Локи, но тут же улыбнулся той улыбкой, от которой еще днем раньше лучника бросило бы в дрожь. Но теперь он видел то, что пряталось за ней: предвкушение, тревога, обеспокоенность, озабоченность... У каждого слова и жеста было столько оттенков и смыслов! Почему он, Клинт, раньше этого не замечал? – Что ж, пусть будет Коулсон. Прямо сейчас. Ты готов?
Бартон кивнул и наткнулся на легкую усмешку трикстера.
- Тебе не кажется, что перед этим стоило хотя бы трусы натянуть, не говоря уже про одежду? Или прощание с мертвецами обнаженными – это какой-то ваш мидгардский обычай, про который я не знаю?
Вернувшись в комнату, лучник подошел к шкафу и достал оттуда свою форму. И тут же столкнулся с первыми трудностями своего нового мироощущения – если тонкие боксеры особых проблем не доставляли, то штаны немилосердно драли кожу, будто наждачной бумагой. Пересилив себя, Клинт натянул и куртку, но тут же сдернул ее с плеч. А за ней – и штаны. Если стоять неподвижно, то терпеть еще можно было, но каждое движение становилось пыткой.
Укоризненно покачав головой, Локи тоже подошел к шкафу и достал оттуда комплект, который Бартон дня три-четыре назад обнаружил на кресле и просто запихнул на самую дальнюю полку с глаз подальше. Темно-темно-серый материал, из которого были скроены куртка с низким воротником-стойкой и свободные штаны, напоминал шелк, такой же мягкий и текучий, но им не являлся, так как был намного плотнее. Из-под кресла были выужены мокасины на плотной подошве из того же материала.
Боясь, что бог в любой момент может передумать, Клинт не споря облачился в предложенный комплект и удивленно вздохнул. Не такой обтягивающий, как костюм Капитана, он прилегал к телу, мягко облегая и лаская своей гладкостью и прохладой, подчеркивая фигуру, но скрывая все, к чему не стоило привлекать взгляд. Так что обулся Клинт уже без каких-то предубеждений.
Одобрительно окинув стрелка взглядом, Локи очень аккуратно привлек его к себе, обняв одной рукой за плечи, а другой за талию. Чуть отклонившись, он заботливо(?!) заглянул в его глаза и переспросил:
- Готов?
Странно, но сейчас Клинт гораздо легче реагирует на перенос. Больше нет того вымораживающего и выворачивающего наизнанку чувства. Или Локи тогда торопился, или нарочно делал ощущения как можно более неприятными. Сейчас только немного подташнивает и голова кружится, но это можно списать и на то странное состояние, в котором Бартон проснулся.
Пока лучник слушал “музыку” и любовался танцем пылинок, пока он одевался, какое-то время прошло. И теперь на востоке все ярче разгоралась заря, разгоняя ночной мрак. Опустив глаза, Клинт увидел то, что и ожидал, но вот ожидать и столкнуться воочию – это разные вещи. От вида простого белого мраморного надгробия с лаконичными строчками – имя, фамилия, родился, жил, умер, в груди стало тесно, а глаза начало печь.
В кои-то веки трикстер проявил что-то вроде уважения к стрелку – оглядевшись, Клинт обнаружил его шагах в двадцати от себя, облокотившегося на чье-то надгробие и смотрящего в сторону города. Ощутив прилив благодарности к своему мучителю, Бартон присел на корточки, коснулся кончиками пальцев гладкой твердой поверхности и сбивчиво заговорил. Так, ни о чем конкретном: о погоде; о том, какие странные глаза у Локи; что он скоро разучится стрелять из лука, зато будет способен убить пончиком, как вы, сэр; что Старк уже, наверное, спился; и что ему очень, очень жаль...
И именно этот момент выбрал Старк, чтобы с грохотом приземлиться всего в паре метров от него вместе со Стивом. И почти сразу же с небес рухнул Тор, на котором “приехали” Фьюри и Беннер.
* * *
Тишина стала именно кладбищенская. Шелестели листьями редкие деревья, начинали пробуждаться ранние пташки, приветствуя наступающий день, а группа людей застыла напротив друг друга в напряженном молчании, которое боялись нарушить все.
Первым, как ни странно, заговорил не Старк, а Тор.
- Брат, не надо, хватит. Неужели ты не понимаешь, что Клинтон – не игрушка, а живой человек, которому ты делаешь больно?
- То-о-ор, – моментально выпустил наружу свое ехидство Локи, – тебе ли говорить про игрушки? Большой ребенок, которому уже ничто не поможет повзрослеть. Знаешь ли ты, насколько это сладко – живая игрушка? Которая дышит, чувствует, обижается, злится, ненавидит, страдает, но при этом полностью подчиняется? Ведь у тебя была такая игрушка, просто ты выбросил ее за ненадобностью! Так тебе ли меня осуждать, брат? – последнее слово Локи почти выплюнул с такой ненавистью, что все сделали шаг назад.
- Слушай, Север..Локи, – Тони сдвинул лицевую панель, открывая лицо, – может, ты уже наигрался, а? Или давай, мы тебе какую другую игрушку подгоним? Мало ли у нас муда...тех, кто намного лучше Бартона? Красивее, а то ты только на него глянь, – все как-то автоматически перевели взгляд на Клинта. – Бледный, что твоя смерть, уже не слишком адекватный, иначе бы давно уже или претензии предъявил, что мы так долго, или шутку отмочил, или просто кому-нибудь в морду дал. Ну, про красивее я уже сказал, пофигуристее, а то у тебя наверняка шея болит, все время заглядывать ему в глаза, и вообще, зачем тебе какой-то серый агент? Давай мы тебе шикарную телку забацаем? Любую, на твой выбор и вкус. Ну, или мужика, если тебе так хочется. Нафига тебе этот тролль?