Фитц был прав: не стоило приезжать. Тем более после панической атаки на работе.
– Если честно, я даже не знаю, о чем нам говорить или что делать. – Мама виновато улыбается. – Но я очень рада, что ты здесь. Думаю, это неплохое начало.
– Ага. Я зашла сказать, что готова помочь тебе, если что-то нужно. С уборкой или еще с чем… Бабушка же тебя предупреждала?
– С уборкой? – Мама смотрит на меня с удивлением.
Вообще-то, бабушка толком не объяснила, с чем именно помогает маме, только повторяла, как это важно.
– Сделаю все, что тебе нужно, – отвечаю я, неловко переминаясь с ноги на ногу. Тугой, тревожный узел снова затягивается у меня между ребер.
– Может, чаю? – Мама чуть склоняет голову набок.
Не знаю, что ответить. Думала, что смогу с ней нормально поговорить, но стоило войти в дом – и решимости как не бывало.
Я тяну время, оглядываюсь по сторонам – и мой взгляд падает на любимую мамину фотографию: индонезийский храм и перед ним гибкий йог в позе дерева. Мама вставила ее в новую рамку – единственное изменение во всем доме. Удивительно. Когда у нее был плохой день на работе или когда мы с Карлой доставали ее своими выкрутасами, она показывала на эту фотографию и говорила: «На десять вдохов я там. – Закрывала глаза и глубоко дышала, а открыв глаза, говорила: – Я вернулась. Мне лучше».
Я опускаю взгляд на столик. Он весь усыпан… камешками? Кристаллами?
– Это что?
– А, ты про камни? – рассеянно переспрашивает мама. – Правда, красивые? Заказала в интернете. Этот – снежный обсидиан – забирает грусть, аквамарин заряжает смелостью, а…
– Мам, ты…
Я прикусываю язык. Не стоит говорить ей, что это полная чушь, но до чего же больно наблюдать, как она раз за разом надеется на чудо. Сперва она вся ожившая, уверенная, что камушки все исправят. Но когда обсидиан – сюрприз-сюрприз – не избавляет ее от боли утраты, она снова распадается на части. Бабушка считает, что в подобных надеждах нет ничего плохого, я же думаю, что чудес не бывает. Все, что можно сделать, это продолжать двигаться вперед, даже если чертовски больно.
– Я и для тебя заказала. – Она выбирает один из камушков. – Лунный камень – усиливает интуицию и высвобождает подавленные эмоции. Символ нового начала.
– Только моих эмоций нам сейчас не хватало. – Я пытаюсь шутить, но выходит уныло.
– Боишься, что чувства могут оказаться сильнее тебя? Но это не так. Каждый из моих приступов в итоге шел мне на пользу. Я искренне в это верю.
– Каких приступов?
Я смотрю на нее с непониманием. Она же слегка хмурится и отводит взгляд.
– Не бери в голову. Я думала, бабушка тебе рассказала. – Она протягивает мне лунный камень. – Возьми, Лина.
– Да не нужен он мне. Так что за приступы?
– Возьми, пожалуйста.
– Не хочу я. Что мне вообще с ним делать?
– Положишь у кровати.
– Не возьму.
– Ну почему ты такая упертая?!
Мама сует камешек мне в руку, но я отстраняюсь, и он падает на пол с тихим стуком. Некоторое время мы стоим в тишине, разглядывая маленький нелепый камешек. В конце концов мама его поднимает.
– Начнем сначала, – говорит она уже ласковее. – Заходи, выпьем чаю.
Она указывает на дверь гостиной, и я вздрагиваю.
– Не могу. Бабушка оставила мне список поручений, и… И у меня еще полно дел.
Повисает пауза.
– Можно мне хотя бы обнять тебя на прощание? – спрашивает мама.
После секундной заминки я делаю шаг ей навстречу. Какая же она хрупкая.
Объятия получаются не очень искренние, скорее формальное прикосновение.
На улице я жадно глотаю воздух, будто задержала дыхание, войдя в мамин дом. Я быстрым шагом иду прочь, потом перехожу на бег. Наконец-то я чувствую, как утихают злость, и страдание, и жалость.
Дойдя до бабушкиного дома, я обнаруживаю в кармане куртки лунный камень. Да уж, если мама вбила себе что-то в голову, она не отступит. И в этом я вся в нее. Отчасти это причина наших проблем.
Обычно в тягостные минуты я предпочитаю уйти в работу. Лучше всего помогают цифры – они наводят порядок в голове куда лучше слов. Слова – они как уголь в руках художника, а вот цифры – заточенный карандаш.
Но раз привычной работы нет, я берусь за бабушкины поручения. Начинаю с сада…
Если честно, удовольствия мало. Какой-то бесконечный процесс.
Я набила два мешка плющом, а потом поняла, что он растет и по другую сторону сарая, и по деревьям, и проникает своими темно-зелеными усиками под сарай. Получается, плюща здесь больше, чем сарая! Непроходимые заросли. Если их убрать, стены, случаем, не развалятся?