— Я думал, это будет лимузин, или ещё что-то подобное, — сказал я, проглатывая ком в горле. Не люблю вертолётов. Во-первых, это тесное маленькое пространство. Во-вторых, оно будет подвешено в воздухе, на большой высоте, и в-третьих: в вертолёт чертовски легко попасть из гранатомёта.
— «Семаргл» не разменивается на мелочи, — шеф смотрел на лёгкую, почти игрушечную машинку, совершенно спокойно. — Я же сказал, что нам надо попасть на кладбище побыстрее.
— Кольцевая, — комментировал шеф, когда мы пролетали над геометрически чёткими кварталами и дорогами, забитыми автотранспортом. — Ярославское шоссе…
Стройку мы увидели издалека. В зелёном массиве она выделялась, как язва на теле красавицы.
Чёрная проплешина с развороченной землёй, лужами стоялой воды и брошенной техникой. Накрытые полотнами выцветшего брезента, с высоты машины напоминали раздавленных жуков.
Вертолёт приземлился на самом краю проплешины. Сразу за ним начинался светлый берёзовый бор.
Когда мы спрыгнули на землю, а лопасти вертолёта перестали крутиться, наступила почти совершенная тишина. Её нарушал только шум ветра в верхушках берёз. Ветви их были покрыты золотистым пушком, и деревья напоминали цыплят — переростков.
А потом раздалось первое робкое: — ку-ку. Деловито застучал дятел. Мимо, рассекая воздух слюдяными крылышками, пролетел шмель…
Я втянул терпкий запах травы, прошлогодних прелых листьев и близкой воды.
— Как они могли испортить такую красоту? — я имел в виду стройку.
— Здесь было болото, — пояснил пилот, спрыгнув со ступеньки к нам с шефом.
Пилотом была девушка. Но как говорить «пилот» в женском роде, я не знал. Пилотка — как-то двусмысленно. Пилотша — насилие над языком…
Девушка была очень даже ничего: высокая, подтянутая, с хорошей грудью. Лётный комбинезон обливал её фигуру, как вторая кожа. Молния была расстёгнута, открывая загорелую кожу ключиц и ложбинку между грудей. На левой была татуировка. Виднелся только её краешек, какая-то спираль.
Скулы у девушки были высоченные, острые, хищные. Зубы — необыкновенно белые. А волосы — цвета старинных медных монеток, и такие пушистые, словно это не волосы, а звериный хвост… Пахло от неё едва заметно противоблошиным шампунем и какими-то цветочными духами. А ещё машинным маслом.
— Болото, говорите? — Алекс к девушке не проявил никакого внимания, кроме делового. Ну правильно, кивнул я сам себе. — Мы же на работе… А работу и личную жизнь он не смешивает никогда. Собственно, поэтому и не берёт в агентство Мириам — в чём я его всесторонне поддерживаю…
— Старое болото, оно давно высохло, — пояснила девушка. — Но деревья там всё равно не росли. Это была голая плешь, покрытая крапивой и полынью. Биоценоз мы не разрушили.
— К тому же, рядом проходит оживлённая автомагистраль, — себе под нос пробормотал шеф. — И грех было не воспользоваться такой возможностью…
— А почему не убрали технику? — спросил я. — Ваш директор сказал, что стройку закрыли.
— Заморозили, — поправила девушка. — Геннадий Пантелеевич надеется, что недоразумение с проклятьем разрешится, и строительство торгового центра продолжится.
Когда девушка произносила имя начальника, голос её изменился. Стал более бархатным. Глубоким.
Пока мы беседовали, Алекс подошел к краю развороченной канавы и вытянул над ней руки. Со своего места я видел, что на дне её скопилась, покрытая радужной бензиновой плёнкой, вода.
Постояв так немного, шеф перешел к следующей канаве, затем ещё дальше. Он смело ступал на горки осыпающейся подсохшей земли, не жалея ни испанских туфель, ни дорогих брюк.
Он шел, как лозоходец, как сомнамбула.
Я с беспокойством следил за его блужданиями. Через минуту не выдержал, и пошел к нему, стараясь наступать на сухие участки. К сожалению, было их не очень много…
— Вы что-то нащупали? — спросил я тихонько, подойдя к шефу вплотную. Я знал, что у оборотней великолепный слух, но всё равно казалось, что говоря шепотом, мы обеспечиваем себе подобие приватности.
— Знаешь, кадет, — ответил он, посмотрев на меня круглыми, немного шальными глазами. — А проклятие всё-таки есть.
Глава 5
— Вы говорите о проклятье, от которого умерли рабочие? — осторожно спросил я.
— Не совсем, — поморщился шеф. — Точнее, совсем нет. Тут что-то другое.
— Но оно могло повлиять на успех строительства?
Я не заметил, как девушка-пилот подошла к нам. Секунду назад она стояла возле вертолёта, и вдруг…