Тана закричала и бросилась к дивану, Рэндалл повернулся ко мне лицом, и я столкнулся с ним, впечатав его в дверь и схватив за запястье. На его лице было уродливое рычание ярости, когда он отпихнул меня назад, вырвал запястье и посмотрел на диван, как хищник.
Нет.
Я ударил его изо всех сил, угол был неудобным, потому что мы так тесно сцепились. Зрачки Рэндалла были широкими и расширенными, он явно находился под воздействием чего-то, что придало ему неожиданную силу, когда он снова толкнул меня в спину. Тана с глухим стуком разбила вазу о его затылок, но это не помогло ему упасть, хотя кровь залила край полуразбитой вазы и спинку дивана Таны.
Яркая вспышка, жгучая боль, а затем кровь попала и на меня. Ощущение холода охватило мои конечности, тяжесть не давала возможности пошевелиться, поднять ногу и двинуться вперед, встать между Рэндаллом и Таной. Я поднялся выше: оцепеневший Рэндалл смотрел на меня расфокусированными, растерянными глазами. Мой гибкий человеческий позвоночник напрягся, и я навалился на него, протаранив его голову между краем диванной рамы и острым, разбитым куском вазы с болезненным стуком.
Я так устал.
Мне нужно было отдохнуть.
Но разве не было чего-то, что мне было нужно?
Спать.
Глава 14
Осознание было мимолетным, но те немногие фрагменты, которые мне удалось уловить, говорили о том, что я снова стал дверью. На этот раз, однако, жгучее, злобное присутствие пулевого отверстия омрачало меня насквозь - отверстия, достаточно большого, чтобы просунуть в него ручку на дюйм ниже номера моей квартиры.
Боль мешала сосредоточиться, оставаться "в сознании" настолько, чтобы понимать, что происходит вокруг. Образы задерживались в моем сознании без контекста и последовательности.
Несколько мужчин и женщин в форме, царапающих стену перочинным ножом и засовывающих бутылку с апельсиновым соком Таны в пластиковый пакет с красной крышкой.
Плачущая Тана, разговаривающая с полицейскими и жестикулирующая мне, когда я откинулся под углом на спинку дивана.
Обмякшее тело Рэндалла на запачканном кровью ковре, его закрытые глаза.
Миссис Скримшоу с Кристофером-Томасом на руках, за что-то извиняющаяся перед Таной.
Торжествующий офицер Холден, жестикулирующий в сторону леса от входной двери и кивающий с печальным выражением лица.
Белая комната, заставленная металлическими столами, заваленная пластиковыми пакетами с красными крышками, щелканье и вой вспышек фотоаппаратов.
Тук-тук-тук долгого путешествия в кузове фургона, а затем знакомое тепло гостиной Таны и запах нового ковра и краски.
И где-то в вечности голос Таны звал меня, как золотая веревка, за которую можно было ухватиться и вытащить себя из темноты.
— Драйс, я не знаю, слышишь ли ты меня. Я даже не уверена, что ты не был лихорадочным сном, но я не могу тебя отпустить. Я заставила их вернуть тебя мне после расследования, после того как Рэндаллу было предъявлено обвинение в смерти той бедной девушки.
Она провела кончиками пальцев по моей спине, и я почувствовал облегчение от того, что все еще могу ее чувствовать, что я не потерял ее в том, что со мной произошло. Ее ладонь задержалась на месте пулевого отверстия, и мне стало как-то легче.
Словно прочитав мои мысли, Тана грустно рассмеялась, проведя кончиками пальцев по месту, где была дырка.
— У меня есть немного шпаклевки для дерева. Не знаю, как именно заделывать смертельные раны на человеке, который превратился в дверь на мне, но, думаю, у меня получилось неплохо, — ее голос надломился, и я понял, что она не только плакала, но и плакала уже некоторое время. Мне до боли захотелось обнять ее, сделать лучше, показать, что со мной все в порядке.
Но так ли это на самом деле? Я снова был дверью, а установленная мною замена практически издевалась надо мной, и какая теперь может быть польза от меня Тане? Она уже договорилась с полицией, чтобы меня вернули, что, я уверен, сопровождалось множеством неудобных и невозможных вопросов, и я был тронут тем, что она зашла так далеко. В сущности, я был бесполезным хворостом, и эта мысль наполнила меня глубокой, жалкой печалью.
Что-то мягкое и скользкое натянулось на меня, и я с потрясением обнаружил, что Тана натягивает на мою ручку еще одну преграду - презерватив, как она объяснила, когда мы выбирали мне одежду. Я лежал, прижавшись к ковру, а на Тане было только кружевное белье, которое облегало ее изгибы и показывало все.
— Я была разбита, Драйс. Я хотела, чтобы ты вернулся, мне нужно было, чтобы ты вернулся. Даже зная, что Рэндалл в тюрьме, я продолжала видеть кошмары о том, что меня похоронили в лесу, и я молилась. Если честно, я даже не знала, кому я молюсь, но мне было все равно, смогут ли они вернуть тебя мне.