Патологоанатом вытащил из стола замусоленную книжицу.
— Вот! — торжественно произнес он. — «Полный простонародный лечебник». Он мне от отца достался. Вчера просмотрел его и нашел целую главу, посвященную этой проблеме. Слушайте и запоминайте, Тропинин. Может, пригодится когда.
«Если кто совершенно замерзнет так, что не только руки и ноги окостенеют, но и все тело, то надобно сразу же по обнаружении замерзшего везти домой, но вносить не в теплую горницу, а в самую холодную. Раздеть догола, положить в глубокое корыто так, чтобы голова была повыше. Потом влить в корыто сильно холодной воды, чтобы все тело, кроме рта и носа, было покрыто ею. Когда на поверхности тела станет появляться лед, его счищать и выбрасывать. Время от времени воду следует заменять свежей и поступать по-прежнему. Между тем нос, рот и лицо тереть снегом. Когда на теле перестанет появляться лед, то вынуть его из корыта. Положить на тюфяк или войлок и растирать руки и ноги суконкой от окончания перстов до самых плеч, также живот и грудь. Когда тело станет совершенно парное, то зажать человеку нос и вдувать воздух через уста. И не отчаиваться... ибо целитель Тиссот уверяет о приведенных в чувство таким образом и возвращенных к жизни двухдневных, а порою даже четырехдневных замороженных.
После сих неутомимых попечений, когда тело сделается мягким, как у живого, то натирать голову, грудь, живот, а чаще руки и ноги хлебным вином, смешанным пополам с уксусом; потом накрыть тело чем-нибудь легким, а натирание вином и пускание в рот воздуха продолжить.
Когда появятся признаки жизни, а несчастный станет повизгивать, влить ему в рот немного хлебного вина пополам с теплым чаем из ромашковых цветков, богородской травы или душицы. После подкреплять его мясной кашицей и внести в горницу, которая потеплее, но не жаркая». — Добролюбов закрыл книгу.
— А вот как выкрасть, это задачка сложнее! — Он жестом пригласил Тропинина следовать за ним. — Надо все хорошенько обмозговать. А пока пойдемте, вскроем дедушку. Со вчерашнего дня ждет аудиенции.
Февральские снегопады почти полностью скрыли от людских глаз саркофаг с гражданином Зыряновым. Идолопоклонники очищать его не решались и обходились тем, что бросали в сугроб свежие цветы и ставили по периметру зажженные свечи. Страсти потихоньку стихли. Лишь иногда Безымянный переулок навещали паломники из близлежащих деревень. Местные жители с нетерпением ждали прихода весны, рассчитывая на то, что произойдет очередное чудо: Зырянов оттает, провозгласит себя мессией и объявит территорию области Святой землей. На худой конец, победит на губернаторских выборах и сделает Самару анклавом.
Пока народ жил смутными надеждами, патологоанатом Добролюбов не сидел сложа руки. Он много думал и пришел к мысли, что губернский центр — это огромный живой организм с подземными лабиринтами вен и капилляров, по которым течет невидимая глазу жизнь. Если не удается вылечить болячку прижиганием, то есть возможность с помощью инъекции добраться до нее изнутри. Все свободное время Добролюбов тратил на изучение схемы городской канализационной сети, ходил на место происшествия и что-то замерял рулеткой.
— Знаете, Тропинин, я выяснил, что интересующий нас объект примерз к чугунной крышке, закрывающей отверстие колодца. — Добролюбов окинул взглядом мертвую старуху, безропотно ожидавшую экзекуции. — Надо найти ассенизаторов или слесарей, которые согласятся пробраться к интересующему нас объекту по подземным коллекторам. Вот только где их найти?
Он воткнул в грудь бабки скальпель и повернулся к санитару.
— Не считайте меня за идиота, Тропинин! Я все учел! Гибкость стали зависит от массовой доли углерода в ней. Чем его больше, тем более хрупкая сталь. В чугуне доля углерода очень велика. Следовательно, можно без особого труда расколоть люк и незаметно доставить замороженного товарища к нам. А уж тут-то мы его приведем в чувство, поверьте на слово! Если не получится — не велика беда. Вывезем в лес и закопаем.
Работать расхотелось. Патологоанатом стянул перчатки и бросил их в корзину для отходов.
— Пойдемте, чаю с бутербродами откушаем!
Добролюбов слыл везунчиком. Все, что он задумывал, сбывалось. После празднования 23 февраля в морг привезли труп слесаря-сантехника, отравившегося денатуратом. Сопровождали его коллеги: угрюмые личности с опухшими лицами.
Радости патологоанатома не было предела.
— Надо же, как все удачно складывается! — ворковал он, оформляя похожего на баклажан слесаря. — Просто милость божья сошла, услышав молитвы мои!
В чем заключалась удача, товарищи покойного не понимали. Всех волновали предстоящие расходы. Усопший был холостяком, и проблемы захоронения сильно били по их кошелькам. Добролюбов пригласил мужиков в кабинет и прикрыл за собой двери.