— Прими душ! — попросила она. — Я так соскучилась по ласковым словам! В гробу ужасно одиноко, и лежать неудобно!
Лукич скинул одежду и отстегнул протез. На одной ноге он запрыгал в ванную. Упругие струи воды приятно пощипывали тело, возвращали бодрость. Председатель общества инвалидов намылился и собрался ополоснуться, но не тут-то было! Душевая лейка выскользнула из рук, удавкой сдавив его горло. Лукич сопротивлялся, но силенок не хватало. В пылу борьбы он видел, как вошла жена. Начес на ее голове съехал набок, из-под слипшихся ресниц смотрели мертвые глаза. Вздувшееся, безобразное тело покрывали струпья. Елизавета Ивановна протянула к Лукичу руки с отросшими грязными ногтями.
— Мойся скорее, я жду тебя!
Озерная гладь нежилась под навесью тумана; свежий ветерок колыхал ковер из травы. Незаметно горизонт покраснел и выплюнул огненный диск. Косыми лучами тот растопил предрассветные сумерки. Следователь Лаврентьев глядел на застывший поплавок. «От чего оттолкнуться, за какую ниточку потянуть, чтобы распутать два странных убийства в одной квартире? Опрошены соседи, сняты отпечатки пальцев и проверены владельцы телефонов, которым убиенные звонили — никаких зацепок! Надо бы еще разок туда сходить, все досконально осмотреть. Не может быть, чтобы не осталось никаких улик!» Поплавок скрылся под водой. Лаврентьев дернул удилище, бросил в садок маленького окунька и смотал удочки.
Дома следователь переоделся и долго рылся в письменном столе. «Хорошо, ключ от злосчастной квартиры не оставил в сейфе, а то пришлось бы тащиться в прокуратуру, объяснять, что тебе там понадобилось», — он запер дверь и отправился на место загадочного преступления.
Осиротевшее жилище встретило следователя скрипом половиц. Слой пыли на журнальном столике уверял, что в квартире давно не прибирали. Лаврентьев рыскал, как пес, искал ниточку, за которую можно было бы потянуть и распутать таинственный клубок. Он обшарил все углы, но ничего интересного не обнаружил. Портрет покойной Елизаветы Ивановны внимательно наблюдал за его действиями. Напоследок следователь решил осмотреть санузел.
Чугунная ванна с пожелтевшей, местами отколовшейся эмалью выглядела нищенски по сравнению с новым блестящим смесителем. Некстати моргнула и погасла лампочка. Лаврентьев чиркнул спичкой. Та угрожающе зашипела и вспыхнула. На дне ванны петлей свернулся душевой шланг. Следователь наклонился и взял его.
— Д-у-ушно… Открой кран! — жалобно булькнула лейка.
Лаврентьев с ужасом отшвырнул ее от себя и рванул из квартиры. Прыгая через ступеньки, он выскочил во двор.
Старенький врач направил в глаза следователя луч фонарика и сокрушенно покачал головой.
— Сделайте ему укольчик! Никогда не думал, что в милиции сумасшедшие работают, — обратился он к медсестре.
Крепко спутанный по рукам и ногам Лаврентьев извивался на кушетке. Как заезженная пластинка, он повторял:
— Душно, откройте кран! Душно…
Сантехник Криворучко сидел на скамеечке около родного ЖЭУ и вдыхал аромат давно нестиранных носков. К счастью, собственные запахи не вызывают такого отвращения, как чужие, иначе бы слесарь задохнулся. Тупо глядя на сандалеты, Криворучко мечтал раздобыть немного денег и подлечиться.
— Василич, заканчивай посиделки! — Марья Ильинична, начальник ЖЭУ, обмахивала себя газетой. — Вот ключи от жилища твоей бывшей пассии. Сходи, посмотри, что там? Соседей затопило, жалуются!
Криворучко схватился за голову и нехотя поднялся. Расплываясь и исчезая, перед ним закружились черные пятна.
— Опять с бодуна? Ну-ка, дыхни! — Марья Ильинична шумно втянула воздух ноздрями.
Ядреный запах носков пропитал воздух и заглушал все остальные. Женщина непонимающе посмотрела на слесаря.
— Ты что пил?
— А-а-а!!! — обреченно махнул рукой Криворучко.
Сумка с инструментами повисла на плече, сантехник протянул трясущуюся руку.
— Давай ключи от квартиры, где трупы лежат!
— Осторожнее будь, шутник! Люди болтают: маньяк орудует! Не хватало еще на твои похороны деньги собирать. У меня кредит не погашен, каждая копейка на счету! — Марья Ильинична перекрестила удаляющегося сантехника.
Криворучко в задумчивости остановился перед хорошо знакомой квартирой и вставил ключ в замочную скважину. «Будь ты неладна!» — чертыхнулся он, обращаясь неизвестно к кому.
Дверь без скрипа отворилась и пригласила слесаря войти в темную прихожую. Криворучко включил свет в ванной. Кафельный пол заливала вода. Мочить ноги желания не было, слесарь разулся и стянул носки. Микроскопический свищ на трубе фонтанировал еле заметным веером. Криворучко уже хотел удалиться за сварщиком, как его внимание привлек смеситель, небрежно свисавший с ванны. «Вот она, панацея от похмелья!» — сантехник вытащил гаечный ключ и с потрясающей скоростью отвернул приглянувшуюся штуковину. Осталось на ее место прикрутить старенький смеситель, завалявшийся в каморке, а этот обменять на водку.