— Мудро сказал! А как имя твое?
Сторож отвернулся, будто не расслышал вопроса. Поковырялся у печи и, выдержав паузу, буркнул:
— Агасфер.
Подтверждая его слова, в углу заверещал сверчок.
III
Еще никому не удавалось путешествовать во времени, перескакивать из одного тысячелетия в другое, кроме того, кто находился вне его рамок или писателей фантастов. Апрельским вечером, накануне Пасхи, в междомовую арку, поддерживаемую атлантами, похожими на грузчиков с овощной базы, на видавшем виды тарахтящем «козле» въехал мужчина. Расхристанный вид мотоциклиста вызвал неодобрение у старух, облепивших лавочку.
— Что за молодежь пошла?! Не стригутся, не бреются, как черти из преисподней! Гоняют на драндулетах с утра до ночи!
— Хиппарями себя называют, — промямлила беззубая бабка и сама себя спросила: — Что за хиппари? Сектанты что ли?!
Мотоциклист сделал по двору круг почета и остановился напротив ворчливых старух.
— Здрасте, родненькие! Я здесь проездом. Не скажете, как до кладбища добраться?
Бабки переглянулись. Та, что сидела с краю, поднялась.
— Кто же, на ночь глядя, покойников навещает? Креста на тебе нет! Совсем приличие потеряли!
— Истину глаголешь. На мне его нет, а я на нем есть!
Ничего не поняв, старуха принялась объяснять:
— Выезжай со двора и сразу сворачивай налево. Мимо гастронома проедешь и опять налево.
— Спасибо, добрая душа! Желаю тебе еще сто лет протянуть!
Драндулет затарахтел и скрылся из виду.
Мотоциклист подъехал к погосту, заглушил двигатель и направился к сторожке. На стеганных ковриках сидели древние старики с пиалами в руках. Громко причмокивая, они равнодушно встретили вошедшего.
— Шалом Алейхем, аксакалы!
Старцы качнули серебряными бородами.
— Вэалейхем шалом!
— Чаи гоняете?
— Чифирим понемногу. Угощайся и ты! — предложил сидевший у «буржуйки» дедок и потянулся за чайником.
— Спасибо, не хочу — давление скачет. А где хозяин?
— Сейчас вернется. С дозором обходит владения свои, — ответил по-некрасовски лысый чифирист с куцей бороденкой.
Будто услышав его слова, жалобно скрипнуло крыльцо, и на пороге появился сторож. Он взглянул на гостя и суетливо обтер о штаны взмокшие ладони.
— Христос воскресе! — своеобразно поздоровался Агасфер и неуверенно протянул руку.
— Узнал, презренный! — Гость ответил на рукопожатие.
— Когда освободишь от суеты житейской? Ведь обещал!
Молодой человек внимательно рассмотрел генсека коммунистической партии с початком кукурузы и повернулся к сторожу.
— Не торопись, всему свое время. Прежде всего хочу погулять на твоей свадьбе.
Агасфер закусил губу и около минуты пребывал в недоумении.
— Да кто ж за меня пойдет? — Он всплеснул руками.
— Есть одна фифа, ведет кружок бальных танцев в Доме Культуры. Редкой красоты девица, Саломеей кличут. Слыхал небось?
— Как не слыхать? У всех сынов Израиля ее имя на слуху.
Старцы переглянулись. Затем поднялись и в пояс поклонились позднему гостю.
— Прости, что не признали тебя, Господи! От чифиря башню сносит!
— Нет вины на вас, отдыхайте с миром! — Мотоциклист снова обратился к Агасферу: — А ты готовься к своему счастью!
Не прощаясь, он покинул сторожку.
IV
Преподаватель хореографии контролировала каждое движение учеников и вносила коррективы:
— Спинку держите ровно, и ножку, ножку... Вот так! — Она внимательно следила за техникой исполнения.
Мальчик вращал партнершу, отпускал ее в свободное плавание и снова привлекал к себе. Девочка то крутилась юлой, то грациозно изгибала свое пластилиновое тело.
— Все, ребята, молодцы! На сегодня хватит!
В огромное, на всю стену зеркало женщина увидала, как в зал вошел длинноволосый, небритый мужчина в потертых джинсах и клетчатой ковбойке. Не обращая внимания на юных танцоров, он прямиком направился к ней.
— Здравствуй, Саломея!
Женщина сникла. Ее красивое лицо с выщипанными бровями потухло, с щек исчез румянец, в огромных глазах поселилась тревога. Не зная, как успокоиться, хореограф с хрустом мяла тонкие длинные пальцы.
— До свидания, Марья Харитоновна! — попрощались дети.
Женщина кивнула им и встала возле замолчавшей радиолы.
— Вы из «Моссада?»
— Почти, Марья Харитоновна. Надо же, как ты законспирировалась! Должок за тобой, помнишь? Или запамятовала, как Ваню, родственника моего, по твоей прихоти обезглавили? Да, и откуда такая самоуверенность? Кто сказал, что ты будешь жить вечно? Знакомиться со смертью неприятно, но это неизбежно. Годы летят быстро. Вчера еще на горшке сидел, а нынче тебя из шланга обмывают да в гроб укладывают. Мементо мори, короче говоря.