Новый день в точности повторил предыдущий. Все та же бесконечная дорога, утесы из песчаника и облака, заблудившиеся среди горных вершин. Куда ни глянь, всюду скалы. Они возвышались кривыми пирамидами, тянулись отвесными волнообразными стенами, срывались в пропасть и вырастали сказочными исполинами. Склоны одних скал были совершенно голые, склоны других поросли чахлыми деревьями. Зелень радовала утомленные однотипным пейзажем глаза. Все чаще навстречу попадались такие же авантюристы, как и Шокуров. Любители путешествий приветствовали друг друга кивком, иногда заводили короткие разговоры и расходились в разные стороны. Сумерки застали паломников вдали от селений. Лю Фа развел костер.
— Вень Нья Мин, ощень скоро. Ощень! — скалясь, он объяснил, что до Бинлин Сы остался день пути.
Швыряя вверх искры, весело трещали охваченные огнем сучья. Отблески пламени плясали на лице свернувшегося калачиком китайца. Шокуров хоть и вымотался, но заснуть не мог. Посторонние мысли навязчиво лезли в голову. Вспоминалась Россия с густыми перелесками и степями; плотно сбитые деревенские бабы с коромыслами и обязательно в сарафанах и кокошниках. Почему в сарафанах и кокошниках, понять он не мог. Видимо, ностальгия рисовала в мозгах устоявшийся образ русской женщины.
Шокуров выбрался из спальника, порылся в ранце и достал табакерку. Сомневаясь в правильности выбранного решения, все же скрутил козью ножку. Дым с примесью тлеющей бумаги вызвал кашель. Млечный путь стал отчетливее и ближе. Шокурову чудилось, будто тысячи светлячков зависли над ним, и стоит протянуть руку, как они облепят ее своими мерцающими телами. Насладившись необычным зрелищем, Вениамин забрался в «кокон» и сомкнул глаза.
Проснулся он от причитаний. Около мешка с провиантом сидел Лю Фа и корчил страдальческие мины. Как оказалось, ночью грызуны уничтожили сыр и галеты, оставив только консервы да чай в жестяной банке. Вскипятив в котелке воду, Шокуров с китайцем взбодрились крутой заваркой, после чего продолжили путь.
Поднимаемая башмаками пыль тут же оседала на них бежевой пудрой. Мелкие камушки скрипели под ногами и норовили впиться в подошвы. Очерчивая в небе невидимые границы, парили орлы. Раскинув крылья, гордые птицы наблюдали за людьми, плетущимися по извилистой дороге. Куда они идут и зачем, хозяевам небес было безразлично. Все чаще встречались возвращающиеся из Бинлин Сы туристы, все явственнее чувствовался дух ушедшей эпохи. Под вечер, обогнув каменистый выступ, Шокуров увидел утес с огромной расщелиной. Доселе неизведанное чувство вызвало в душе волнение и осознание собственной ничтожности. Лю Фа упал на колени. Вытянув вперед руки, он забормотал то ли молитвы, то ли заклинания. Даже ишак замер, превратившись на время в чучело.
За многовековую историю Бинлин Сы не единожды менял название. Нынешнее он получил в период правления династии Мин. Наверное, поэтому Лю Фа с таким трепетом обращался к Вень Нья Мину, подразумевая его родство с великими правителями. Шокуров об этом не догадывался. Он вел себя, как простой смертный, давая повод Лю Фа чувствовать себя на равных с императорским отпрыском.
Темнело быстро. Выбрав место для ночлега, Шокуров привычно свернул цигарку, покурил и забрался в спальник. Размышления о дне грядущем лишали покоя, в воображении возникали и таяли фантастические картинки. Вениамин долго ворочался, выбирая удобное положение, но заснул только под утро, когда над горами показалось марево рассвета.
Бинлин Сы включал в себя около двухсот пещер и ниш, приютивших почти тысячу статуй. Чтобы тщательно осмотреть все, Шокурову понадобилось бы не менее месяца. Таким временем он не располагал и очень переживал по этому поводу. Взяв альбом для рисования, он с Лю Фа отправился в самую старую часть храмового комплекса.
По преданиям, первые буддистские монахи добирались туда с помощью веревок. Потом к пещерам проложили лестницы и мосты. Любуясь росписями на стенах, Шокуров делал карандашные наброски. Он так увлекся, что Лю Фа начал поторапливать его, обещая показать нечто более интересное. За одной нишей следовала другая. Почти во всех находились статуи Будды Шакьямуни с учениками. Кое-где компанию им составляли бодхисатвы — существа, готовые отказаться от достижения Нирваны с целью спасения всех живых, и небесные цари, перекрывающие в храм путь агрессии и склокам. Потолки ниш украшали изображения апсар — духов облаков или воды в виде восхитительных женщин. От всей этой красоты у Вениамина захватывало дух. Хотелось задержаться возле скульптур, прикоснуться к ним и даже поцеловать. Но Лю Фа тащил Шокурова все дальше и дальше. Он привел его к гигантской статуе сидящего Будды. Божество с плотно сжатыми губами не обращало внимания на Вениамина, букашкой ползающего возле его ног.