— Неужели плачешь? — Она наклонилась. — Пойдем, умоешься. Ничего страшного, я дихлофосом брызнула.
Руфин пробормотал проклятья и выпрямился. Старуха открыла квартиру, прошла в комнату. Пострадавший от вероломного нападения самогонщицы Руфин умылся и сел за стол на кухне. Ожидая хозяйку, он колупал ногтем отслоившийся кусочек краски на стене. Старуха не появлялась, нетерпение Руфина росло.
— Теть Кир, ты куда провалилась?
— Я сейчас, погоди малость.
Менделеиха в домашнем платье, поверх которого была наброшена кофта, присела напротив Руфина. К ней на колени запрыгнул черный кот. Бросив на стол «Беломорканал», она посмотрела на свои узловатые руки и вытянула из пачки папиросу.
— Закуривай!
— Не хочу. Пока тебя ждал, до тошноты обкурился. Слушай, теть Кир, не дай сдохнуть, а?! Рассчитаюсь с аванса, — стал клянчить Сеня.
Менделеиха поднялась и удалилась в комнату. Вернувшись, поставила на стол поллитровку.
— Ты мне уже за три должен, не забудь! А это моя новая разработка, из генно-модифицированного овса выгнала! Кроет в два раза сильнее! Пей на здоровье!
— Спасибо, добрая душа! — Сунув пузырь за пазуху, Сеня поднялся. — Теть Кир, если помощь нужна, говори. Я по хозяйству все могу!
— Лучше лампочку вверни в подъезде, а то после следующей встречи фальцетом запоешь, — лицо Менделеихи скривилось в усмешке. — Ладно, иди, мне еще бражку замутить надо.
Кот проводил Сеню до двери и жалобно мяукнул на прощание.
Руфин смахнул с обеденного стола хлебные крошки и плеснул в стакан средство от болезни. Самогон оказался ядреный. После второй рюмки здоровье стало возвращаться в истерзанный похмельем организм. Сеня взял бутылку и проанализировал содержимое на запах, цвет и воспламенение. Жидкость соответствовала всем нормам ГОСТа, установленного им самим. Одно не давало покоя: что такое генно-модифицированный, и каким будет завтрашнее утро.
Болезнь отступила, и Сеня решил отдохнуть. «Что день грядущий нам готовит?» — пролетела мысль, заплутала в полушариях мозга и скоропостижно скончалась. Руфин зевнул, повернулся на бок и погрузился в сон.
Снились тараканы. Ползая по одеревеневшему языку, они проникали глубоко в череп и приспосабливали его под жилище. Мерзкие насекомые колотили молоточками, обустраивались на новом месте. Когда боль в голове стала невыносимой, Сеня проснулся. Глядя на ноги, он оторопел — грязные носки превратились в копыта. Цокая по полу, Руфин выбежал в прихожую. Из зеркала на него смотрела лошадиная морда, очень похожая на фотографию в паспорте. «Боже мой, кто это?» — Сеня громко заржал. От восторга задребезжали окна. Глухим стуком их поддержали батареи — свою радость выразили интеллигенты — этажом выше.
Прядя ушами, Руфин махнул хвостом и выскочил на лестничную площадку. На шум из соседней квартиры вышел Вовка Прыщ. Удивленно посмотрев на лошадь, он ударил ее кулаком.
— А ну, пошла отсюда! Это ж надо додуматься, кобылу в подъезд затащить! Пошла, говорю!
Руфин неуклюже спускался по ступенькам, испуганно вращая глазами. Прыщ помогал ему увесистыми пинками. На улице Сеня обрел уверенность и лягнул обидчика.
— Граждане, вызовите милицию, на меня бешеная лошадь напала! — кричал Вовка, сидя в луже, вытекшей из штанов.
Прибывшие на место происшествия блюстители порядка загнали бесхозную скотину в рефрижератор. Прыщ вернулся в подъезд и постучал в обшарпанную дверь. Из-за нее выглянуло изрезанное морщинами лицо.
— Чего надо?
— Тетя Кира, дай бутылку! С получки верну. На меня лошадь напала! — Вовка задыхался от возбуждения.
Не говоря ни слова, Менделеиха скрылась в квартире.
— Ты мне еще за прошлую должен! Помнишь? Вот, попробуй! Двумя глотками коня свалит!
— Спасибо, теть Кир! Век помнить буду! — Прыщ воткнул пузырь за пояс мокрых брюк и поспешил к себе.
Кот придавил рыбу лапой, впился в нее зубами. Резким движением оторвал кусок, проглотил и облизнулся. Набив желудок, он понюхал чашку с водой. Убедился в ее свежести и начал лакать. Затем развалился у стола, вытянул гибкое тело, вылизал шерсть и зажмурил довольные глаза.
— Вот, Васька, — Менделеиха погладила кота. — Друганы твои закадычные сейчас в колхозной конюшне мерзнут, сено жуют. Ты ж у меня, как король, на сметане с мясом сидишь!
Кот поднялся, задрал хвост трубой и потерся об ее ногу.
— Нечего было по ночам орать да со шлюхами валандаться. Жили бы как все люди!
Звездочка топталась в узком стойле. Напротив нее в таком же загоне маялся доставленный накануне жеребец. Животные с интересом глядели друг на друга. Конь скалился, показывая крепкие желтые зубы. Кобыла кокетливо трясла гривой и фыркала.