Крики и причитания с улицы потревожили сон. Руфин еле разлепил веки, опохмелился остатками вина и выполз во двор. Около клумб из автомобильных покрышек о чем-то громко судачили бабы. Изображая безразличие, Сеня прошелся мимо. Краем уха он услышал, что сегодня утром в собственной квартире нашли мертвую Маринку. Но это было еще не все! Более активно женщины обсуждали историю с Прыщом. Тут уж Руфин не выдержал, подошел вплотную и стал вникать в суть беседы. Речь держала тучная, известная на всю округу сплетница.
— Только Ляхову в морг увезли, выскакивает из подъезда Вовка! Взбудораженный, без трусов! В одной руке «Огонек», в другой оторванный конец. Сам весь в кровище! Зыркнул по сторонам и бегом за сараи. Я сразу скорую вызвала. Приехали быстро, будто за углом ждали! Начали его ловить, а он зенки выпятил и хреном оторванным санитаров крестит. Кое-как скрутили. Вовка же вывернулся, «хозяйство» свое в рот запихал и съел. Ужас!
Бабы охали, переваривая информацию. Напуганный жуткими вестями Сеня кинулся домой. Первым делом он извлек из-под подушки оставленный Гришкой аванс. Новенькие купюры приятно пахли типографской краской. Сеня осмотрел их со всех сторон — ничего подозрительного! Все же он решил избавиться от улик и зажег конфорку. Деньги вспыхнули, как порох, опалив Руфину ресницы.
— Вот черт! — выругался Сеня и подскочил к зеркалу.
Из него с сарказмом смотрел Воробей. Не веря глазам, Руфин протянул руку. Зеркало лопнуло, осколки со звоном осыпались на пол. Сознание Руфина помутилось, шум во дворе стал приглушенным, словно уши заткнули ватой.
«Надо бежать, но куда? Он везде отыщет!» — вертелось в мозгах. В шифоньере Сеня нашел пояс от нейлоновой куртки. «На кой он мне?» — но руки уже вязали петлю, не согласовывая действия с головой. Руфин взобрался на табуретку и прицепил удавку к трубе отопления. Резкая боль отделила его от мирской суеты. Из черной бездны эхом звучал хриплый голос Гришки:
— С Днем рождения, Сеня! Пойдем, выпьем! Маринка с Вовкой уже стол накрыли!
Дьявольская трель
I
Танго гражданской войны кружило по стране, устраивало показательные расстрелы, вешало народ на столбах и топило в ледяных купелях. Казалось, мир сошел с ума, и торжество безрассудства продлится до скончания веков.
Кособокая, с облупившимися стенами церковь на окраине села давно не привечала богомольцев. Некогда широкая дорога к ней покрылась пучками травы, а сама обитель божьего духа утонула в зарослях бурьяна. Измученный частыми сменами власти народ совершал религиозные обряды по домам, за закрытыми ставнями. Лишь седовласый священник посещал обветшалый храм в надежде оградить его от течения смутного времени.
Горизонт тонул в лучах заката, когда в церковь вошла молодая женщина. Она с удивлением осмотрелась.
— Батюшка, а почему икон нет?
Старец в засаленной рясе прищурил подслеповатые глаза.
— Да растащили все. Вот их и нет! Давно ли из города?
— Давеча вернулась. С родителями жить буду. Помощи хочу у Бога просить — беременная я!
— А где муж-то? Почему не с тобой?
Женщина сникла и стала теребить подол платья.
— Убили, — соврала она, не решаясь признаться в том, что дитя нагуляла.
Старик, потирая поясницу, скрылся за алтарем. Из-под половицы он извлек завернутый в холстину предмет.
— Вот, сберег один образ. Молись, дщерь, проси благ для чада своего. Икону потом спрячь. Найдешь куда, я не стал доски на место класть. Оставлю тебе замок и ключ. Как закончишь, занесешь мне. Свечи-то есть у тебя?
— Есть, батюшка! — ответила женщина.
У выхода старик обернулся.
— Не забудь запереть, а то лиходеи здесь шабаш устроят. Сейчас все можно, все с рук сходит.
Пламя свечи осветило образ святого.
— О, всесвятый Николай Угодник, помоги мне, грешной...
Чья-то рука легла на плечо женщины. Та резко обернулась. Перед ней стоял мужчина в длинной шинели без знаков отличия, по всей видимости — офицер. Лицо незнакомца скрывал башлык.
— Веруешь ли, что молитва сия дойдет до того, кому послана?
Под куполом церкви металась огромная птица. Мужчина склонил голову так, что подбородком коснулся груди.
— Я тот, кого проклинают не знающие истины. Ты ждешь ребенка, вымаливаешь для него здоровья и благополучия. Обратись ко мне, я дам все, что ему нужно.
Черный какаду вцепился когтями в плечо хозяина и захлопал крыльями. Свеча погасла, утопив храм во мраке.
— Убирайся! Мне с малых лет известно, на какие уловки ты способен! — женщина, преодолевая страх, торопливо крестила незнакомца.