Москва встретила нас "нахохлившись и нахмурившись". Почему-то улицы были плохо почищены и прохожие карабкались по сугробам. Наше движение совсем замедлилось. Ещё и движение почему-то совсем не регулировалось.
Каждый ехал, как хотел или как мог. Кругом в основном здания в два и три этажа, с кучей рекламы на фасаде. Что и кто продаёт и окна напоминающие витражи. Многие закрыты ставнями для экономии тепла. Вот скоро Мальцев развернётся, и начнётся всеобщая перестройка. Изредка видны трубы каминов, голландок и очагов со струйками копоти, идущие вертикально вверх. Благо, что погода хорошая и ветра нет. Видно, что Москва активно меняет свой облик и её скоро будет не узнать.
В доме Мальцева нас особо и не ждали. Их предупредили, что можем приехать... и всё. Нормально так, да. Слуги постаскивали в одну половину дома всё имущество. Сами жили только в нескольких комнатах все вместе. Там же рядом была и кухня, откуда они таскали жаровницы. Недалеко комнаты хозяев с каминами, которые они тоже протапливали. В общем "красота". Лазить по тёмному и полузакрытому зданию посчитал делом бесперспективным. Поэтому мы, кое-как переночевав со всеми, отправились домой. Я написал большое письмо и передал деньги управляющему за печки под расписку. Печь не сгружал. Тут она совсем не нужна и так пока всё нормально. Вносить хаос, когда всё уже отработано, не стоит. Позавтракав кашей с салом, отправились домой. Возницу я попросил прокатиться по Москве и заехать на Тверскую улицу. Она сейчас считалась главной торговой улицей столицы. Мне надо заехать в магазин Г. Мозера за часами, в магазин Швабе за подзорной трубой, но лучше биноклем.
Огромное здание по местным меркам, вернее комплекс красных зданий с колонами английского клуба дворца графов Разумовских, вызвал у меня злобу. Скромнее надо быть джентльмены, не у себя в стране. Я притормозил извозчика и подошёл к решетчатому забору, чтобы лучше всё рассмотреть. Смешные недольвы украшали ворота забора перед зданием. Внимательно рассмотрев всё даже заулыбался. А не нанести ли нам визит к джентльменам? Нет, конечно, не сейчас, а на следующую зиму. Надо очень хорошо подготовиться, а поживиться там явно есть чем.
Добротные здания на Тверской улице меня порадовали. Есть на что посмотреть. Будут деньги надо художника нанять и запечатлеть. Кулик, до этого не бывавший в крупных городах кроме Тулы, в Москве, на всё смотрел с каким-то детским восторгом. Вот бы его в Москву 21 века на пару часов, посмеялся я про себя, хотя и сам с удовольствием крутил головой.
Нужные заведения отыскались быстро. Но по дороге попался и книжный магазин, где я купил три книги и не дёшево. Первая, про осадные машины и механизмы на греческом языке с кучей картинок. Вторая, про подъёмные механизмы, насосы и фонтаны на латинском языке и тоже с чертежами и картинками. И третья, на французском языке, про фехтование с картинками и схемами. Очень полезная книга. Потом к часовщику. Если у Мозера цены были высокие, то у Швабе просто фантастические. За какую-то далеко не самую хорошую трубу в три колена просить 200 рублей это уже слишком! Я долго пыхтел возле прилавка, как тульский самовар. Но деваться некуда, пришлось брать. Продавец потупил глаза, ожидая моего решения. Всё больше такого кровопускания мой кошелёк и моя психика уже не выдержат. Надутый как мышь на крупу, я плюхнулся в возок и потребовал быстрее везти меня в Тулу. Пока я здесь, кого-либо не зашиб со злости. Мне тут скоро подушный налог платить, как вспомню, так вздрогну, а тут такие траты. Надо срочно ехать в имение и установить, сколько же у меня фактически крестьян мужского пола, а потом зарегистрировать в Венёвском уезде, а заплачу в Туле.
Долго в Туле задерживаться не стал и с этим же извозчиком, захватив Кулика и Настю с вещами, отправился в имение. Чтобы не слушать всхлипы девчонки всю дорогу, я её просто обманул. Сказал, что едем проведывать родителей. А Мария сама загрузила все её вещи, мелочиться я не стал. Кроме этого кинул в возок несколько овечьих шкур плохого качества выделки, купленных мной случайно. И чугунок, который так раздражал меня на кухне. Он почему-то постоянно падал и стучал.
Посуды, тут тоже нормальной нет. Опять придётся и этим заниматься и писать в Сукремле чтобы отлили. По приезду увидел, что большую часть моих распоряжений крестьяне не выполнили. На вопрос почему, последовал справедливый ответ, что копать-то нечем. Одна железная лопата на всю деревню, которую и то я дал. Как-то это я не подумал что железные лопаты тут серьёзный дефицит, а деревянной с обитой кромкой много не накопаешь. Потом галопом съездил в Венёва туда и обратно, за местным чиновником. Венёва небольшой городок с тройкой каменных зданий, большим рынком и оживлённым трактом. За выдачу бумаги и пересчёт заплатил 5 рублей 12 копеек, в котором было сказано, что у меня проживает 123 человека мужского полу, женщины не в счёт. Причём считали всех мужиков от грудничка до стариков.
- Так Егор, что у вас с продуктами? До весны и на посадку хватит? Учти помещичьи земли я сдам вам в аренду - спрашиваю старосту. Мы идём по тропинке, приминая свежевыпавший снег. Я ещё раз внимательно, рассматриваю всё вокруг. Маленькая деревенька, по-другому это и не назовёшь. Понимаю, что всё очень и очень хреново. Да появились трубы, подправили дома, посадили часть деревьев и всё. Больше хороших новостей нет. Не дай бог не урожай, и мои крестьяне вымрут или ударяться в бега. Но это одно, и тоже. Они тут и так в среднем живут по 25 лет.
- Может и хватит - неопределённо отвечает он. - Вот, если бы разрешение...
- Я дал и написал, можете работать в Венёва. Чиновник и полиция знают - перебиваю. - Ладно, подумаю. К весне приеду, проверю. - Девчонки готовы?
В этот раз я беру двоих. Одну старшую, Лизу Лазареву дочь старосты. Одну младшую, Катю Климову. Михайловы хотели дать другую свою родственницу, но я сразу сказал нет. Сами Михайловы род крепкий и толковый, но тут у них вышла промашка. Сама Настя стояла у возка, резко выделяясь своей одеждой на фоне крестьян. Она размазывала слёзы по щекам, когда до неё дошло, что её опять возвращают, откуда взяли. Подняла такой вой, просто кошмар. Как говорят, спустили с неба на грешную землю. Это послужит уроком другим, что надо стараться изо всех сил.
По дороге домой я всё думал. Чтобы такого предпринять и так, чтобы постоянно не находиться в имении. Нужно какое-то производство и не слишком сложное. Постоянно нужное в деревне и желательно связанное с едой. Обратил внимание, что на холме, который спускается к речушке, довольно сильный ветер. Разве что поставить там ветряную мельницу? Сдать её в аренду Михайловым. Другого на ум ничего не приходило. Крестьяне живут в основном натуральным хозяйством и осуществляют обмен между собой. Деньги у них почти и не ходят. Но вот мельница, которая и не каждому дворянину по карману в округе, вещь беспроигрышная. Плюс Венёвкий хлебный и животноводческий хороший рынок под боком. Это может дать нормальный заработок им и мне. Заказать всё в Туле и перевезти на подводах и быстро поставить. И не сказать, что мельниц не было, их просто не хватало. Были в округе даже водяные. Причём цена на зерно и цена на муку отличалась на порядок. А цена белой муки мелкого помола, ещё больше. Тут была в основном серая мука слабо отделённая. Будем пробовать, иначе останусь без крестьян. Также сюда нужно кожевника поселить с мясниками. Кожи мне надо будет много. Напишем Мальцеву письмо-просьбу. Пусть перепишет несколько таких мастеров с семьями, а я ему за это секрет медных зеркал напишу. А как делать с серебряным покрытием, я не помню. А и так пойдёт. Зеркала и так в такой цене, что упасть можно и не раз, особенно большие. Проще в ведро с водой смотреть. Решено.
По возвращению проверил готовность изготовления деталей для отопления у Добрынина. Оказалась главная задержка за железной печью с водяным котлом, которую никак не могут сделать у Самсона Германа Романовича на казённом заводе. Это крайне злило Николай Николаевича, и он попытался "надавить" на меня. Чтобы я сходил туда и помог, но я отказался. Мотивируя, что там я ничего не знаю, и кто меня там будет слушать? Буду же сразу вносить изменения и ещё что-нибудь. Зная мой характер, Добрынин был вынужден согласиться и признать, что он погорячился. Я же, чтобы его не растаивать окончательно и портить отношения пригласил в гости.