- Закажем, вы только скажите какие? - отвечает Добрынин.
Тьфу. Я-то, думал отделаться, а они тут оказывается во всю уже используются. Тьфу, опять. Опять туплю, паровые машины работают кругом, уже бог знает сколько лет, так что всё есть.
- Сначала в моём доме в Москве - поднимает палец Мальцев. - Я вам подарок привёз - и отдает распоряжение; слуга притаскивает огромную коробку.
- Конечно, конечно уважаемый, Иван Акимович. Я думаю, Дмитрий Иванович быстро справится. Это же не дом строить, правда? - наступает Добрынин, а сам рассматривает большую красивую стеклянную вазу, переливающуюся своими гранёными сторонами.
Может мне им тут всю Русь перестроить? Я им что, Пётр Первый? Да ещё на халяву...Эх, а куда я денусь с подводной лодки? И чуйка говорит, что этим двоим мне придётся на халяву и строить.
- А вот вы посмотрите на этот чудесный прибор. Уважаемый Николай Николаевич - Мальцев указывает на лампу, корпус которой спрятан в коробке.
- Новая Аргандова лампа - градоначальник, подходит и принюхивается - а чем вы её заправили, что не так смердит?
- Нет, это совсем другой прибор, и мы хотим наладить производство в Туле. Как вы на это смотрите?
- Очень положительно, но как вы предполагаете это осуществить? - хитрит Добрынин.
Вот жук. Это типа вам надо, а раз надо - платите. Но Мальцев - это не я, тут его на мякине не проведёшь.
- Мы пришли к мнению, что ваши мастера по самоварам с этим лучше справятся. А стекло будут выпускать у меня в Дятьково - отвечает Иван Акимович.
- Так какую помощь вам от меня нужно? - спрашивает Николай Николаевич.
- Мы хотим продать привилегию на торгах. А вам, уважаемый Николай Николаевич, десять процентов за помощь в проведении - отвечает Мальцев.
Все нюансы, оборачивая в словесную шелуху, обговаривали ещё долго. Причём Добрынин настаивал на увеличении своей доли. Но тут Мальцев в мягкой форме, вот же умеет, учиться мне ещё и учиться, напомнил, что и счёт за печь может вырасти до ...дофига в общем. Договорились через день во второй половине дня провести аукцион и сразу закрепить договором. Потом просто сидели за столом. Опробовали самовар, поговорили обо всём, но я отмалчивался. Отвечал односложно под тем предлогом, что "молодому человеку с уважаемыми мужами и так большая честь сидеть за одним столом, и мудрости внимать надо, а не говорить".
Через день собрались у Добрынина некоторые именитые купцы города. Все в огромных шубах и шапках, развалились на диване и стульях. Как их только Добрынин сумел в такой короткий срок собрать? А скорее они пришли посмотреть и познакомиться с Мальцевым. Узнать, зачем знаменитый олигарх пожаловал к ним и не угрожает ли это их торговым делам.
После многочисленных раскланиваний и приветствий, которые так любят здесь и которые так бесят меня, расселись. Перезнакомился со всеми - среди них Лисицын, Морозов, Попов, Медведев, Ломов, братья Баташевы и другие. Приступили к обсуждению лампы. Сначала всё думали, что это Аргандова лампа, она стояла в углу в окружении других, я так попросил.
Я перенёс и поставил её на стол перед собой. Просунул руку под коробку и увеличил пламя, а, значит, и освещённость. Шепотки смолкли. Все бородатики и усатики уставились на меня и лампу. Самое интересное, что полностью бритыми были только мы с Мальцевым. Увидев такой контраст, когда 15 бородатых и усатых мужиков, окружили двух безбородых, перед которыми ярко светит керосиновая лампа, а по углам полумрак, я чуть в истерику от смеха не зашёлся. Тоже мне Данко Горького нашёлся. Неимоверным усилием заставил себя настроиться на серьёзный лад.
- Я хочу продать привилегию на выпуск вот такого осветительного прибора - начал я. - Он работает совсем на другом принципе, чем Аргандова лампа. И, как видите, и светит лучше и почти не воняет. Одна заправка ёмкости полуштоф даёт возможность светить 40 часов. Начальная цена три тысячи рублей ассигнациями - произнёс я. Цену на первый раз решил не задирать, но и дарить лампу не собирался. Чёрт его знает, как тут у них это делается? А я даже не поинтересовался заранее, олух. Делать нечего, решил сделать так, пусть привыкают. Одним слухом обо мне больше или меньше, мою репутацию уже не спасут. Да и спасать не надо. Тем более с таким "тяжеловесом" рядом.
- А почему господин Мальцев не хочет это сам выпускать? - через некоторое время, проведённого в тишине, спросил Ломов.
- Буду, но только стёкла - отвечает Мальцев.
- Ну а почему не полностью? - один из братьев Баташевых.
- Как вы знаете, я недавно наладил выпуск оконного стекла - спокойно начал Мальцев и замолчал.
Знаем, видели, почём, знатное, послышались и другие реплики купцов.
- Но вы не знаете, что царь повелел наладить ещё один завод. Денег в казне нет. Всё то, что мы можем выпустить, идёт за границу. Процесс очень сложный. Требует много хороших мастеров. (Вот же красиво лапшу на уши вешает, не знал бы, сам купился бы.) От холеры за два года я многих хороших мастеров лишился, и других взять мне пока неоткуда. Может вы, дадите или продадите?
Купцы от этих слов сердито зашипели. У кого мастера тоже умерли, а некоторые испугались такой действительности. Мальцев сделал соответствующую паузу.
- Теперь мне надо налаживать ещё и производства стекла для ламп. Опять мастера нужны ...и деньги. Но там часть лампы медная. Поэтому подумав, решили продать привилегию вам. Но, с условием, что стекло будете брать только у меня.
- Так может цена...будет слишком большая - сомневается Морозов.
- Нет. Иначе вы с заграницы или ещё откуда покупать будете - отвечает Мальцев. Вот этот пункт мы с ним долго обсуждали. Я убеждал его не жадничать. Брать массовостью и делать разного качества. Покупать паровые машины для производства.
Купцы задумались, а потом начался торг, но больше трёх тысяч пятьсот давать не хотели, что не устраивало уже меня.
- Предлагаю полсуммы, чтобы заплатили сейчас. Потом по пятьсот в месяц до окончания - вношу предложения.
Цена достигла 4000 за Ломовым.
- Купцы, а давайте так. Вас - 12 купцов, все скидываетесь по 500 рублей и все выпускаете - опять вношу предложение.
Спорили, мы спорили. Я их убедил только тем, что вот мол, самовары они выпускают все и всё продают. Пусть и с лампами так будет. А иначе иностранцы перехватят, станут много и дешево выпускать, и что им тогда останется? Опять заспорили о минимальной цене.
- Да поймите. Такой продукции надо выпускать много и по разной цене. Она должна быть доступна не только дворянам и купцам - убеждаю я. - А-то получится как с самоварами, что и деревенские кустари вас обставят.
С меня семь потов сошло, хотя у Добрынина в особняке было и холодно, все в шубах. А вот ноги у меня замёрзли. Опять что-то придумывать надо. Но договор подписали. Договорились, что первые лампы будут по 20 рублей без украшений, а потом чуть дешевле - другие, на свой вкус и цену. Потом я рассказывал и демонстрировал устройство и заодно рассказал про "летучую мышь". Удивительно, но поняли почти сразу. Удивились, что сами не смогли додуматься до такой простой вещи. Потом своеобразный банкет, где каждый напрашивался в гости под тем или иным предлогом...
- Я думал, заработаю больше - говорю немного разочарованно, садясь в возок Мальцева.
- А я думал, намного меньше - передразнил меня Мальцев. - Ты когда деньги считать научишься? Или ты думаешь, сейчас купцы миллионами наличных денег ворочают? С деньгами совсем плохо, сплошной обмен товаров.
Ещё через день прибыли сани из Сукремля, и я быстро поменял печки в возках. Мальцев и так ходил недовольный, что тут так долго задерживается и не может выехать.
- А эти решётки для чего? - рассматривая установленную чуть выше, чем он привык, печь.
- Эти... чтобы не обожглись ненароком. А вот сюда можно чайник повесить металлический.
- Хотел тихо, тихо заехать посмотреть, что у тебя, и ехать по своим делам. А застрял надолго. Да и ещё приходится по этим визитам ездить. А у многих холодно - жаловался мне Иван Акимович.