Я слезаю с лошади, а они ухмыляются, видят какой я наездник. Так и держу пятёрку в руке. Назир кивнул, один встал и взял деньги. Да как их различать, они почти как близнецы-братья? А ещё им надо банно-прачечный день устроить, причём срочно.
— Пусть воины сходят и купят что надо — усаживаюсь по-турецки, но подложив маленькое бревнышко.
«Политесы» мы с ним разводили долго, а я, помня пословицу «что восток, дело тонкое» не спешил. Договорились. Но сильным «камнем преткновения» стало мое требование к мытью и санитарии вообще. Остановились на условии, что они переезжают на пустырь за моим домом. Что мне дают двух конных воина и двух вьючных лошадей к ним. А по-моему приезду решим и остальное. Ну-ну, они надеются на справедливое решение.
Процедура стирки одежды и купания двух воинов у меня вытрепала все нервы. Я чуть не сорвался и не выгнал их всех и подальше. Остановило то, что если договоримся, то я получу почти два десятка верных бойцов, владеющих луком, крайне необходимых мне в дальнейшем.
— Дед Иван ты же знаешь местных лучше. Подбери мне несколько рисковых и не болтливых парней хотящих заработать. Надо торговый караван сводить. А там знаешь, там всякое бывает — напутствовал я старого солдата. — Ещё мне нужен мальчишка водовоз или тоже солдат-инвалид.
С хорошей питьевой водой в городе проблемы приходится возить. Я ещё эту проблему так до конца и не решил, склоняюсь в водонапорной башне, сзади мастерской. Это для технических нужд и бочки в чулане для питья. Всё упирается в деньги, да ещё налоги скоро платить.
Глава 6
Поездка в Гусь-Мальцевский, туда и обратно прошла без происшествий. Заодно и Рема прогулял, а то он бедный засиделся. Всё неплохо, не считая похолодания. С этого я сделал вывод, что надо срочно делать и палатку с буржуйкой или тёплый фургон. По приезду в Гусь-Мальцевский башкир оставил в карантинном месте, сам остановился у Шулера. Тут же распорядился упаковать мне стёкла, чтобы везти на лошади и заплатил за них. Между прочим, по три рубля за небольшой лист размером 80 на 80 сантиметров и это только для меня. По сколько же тогда Мальцев их продает в столице?
— Вы уехали, и тут стало совсем спокойно — то-ли жаловался, то-ли сожалел Шулер.
— И не поймешь Вас, Александр Карлович, что же Вы хотите? — улыбнулся я.
— Да я и сам не знаю. Но Вы приезжайте почаще, Дмитрий Иванович — напутствовал меня Шулер.
— Как немного разбогатею, так к вам и приеду. Мне много чего у вас надо — пошутил я.
Заставив этим ответом криво улыбнуться хозяина.
В Туле Добрынин внимательно рассматривая стёкла, произнес — Ох хорошее стекло варит Иван Акимович, просто замечательное. А почём он их продаёт?
— Не знаю, Николай Николаевич — и смотрю, что он пристально смотрит на меня, добавляю — правда, не знаю. В Москве, по-моему, уже есть.
— А что Вы за печь соорудили, Дмитрий Иванович?
Да-а, настучали уже. И когда только всё успевают? Видать вопрос очень и очень болезненный.
— Поставлю стёкла, чуть-чуть приберусь и приглашу Вас в гости — осталось мне сказать. Да какие гости, там внутри дома ещё конь не валялся. А к туалету я даже не приступал. И некогда и никак не определюсь, да и расходы откровенно пугают.
— Ну а башкиры из семьи Кустур рода Бурзян, Вам зачем? — хитро прищурился Добрынин.
— И чем знаменит их род? — удивился я.
— А то, что они смутьяны и зачинщики беспорядков в Отечестве. Этот род принял самое активное участие в беспорядках Пугачева и других. Убивают чиновников и офицеров. Я не желаю, чтобы они тут находились. Пусть отправлялись к себе, и побыстрее — грозно сказал градоначальник.
— А с оплатой? — вырвалось у меня.
— Какая им ещё оплата? Наверное, специально купца уморили.
— Так я их скоро и заберу. Я хочу сводить торговый караван в Крым — воспользовавшись паузой, вклиниваюсь с репликой.
— Вы этим хотите заняться? Как-то для благородного молодого образованного человека это не лучшее занятие. Не позорьте отца. Поступили бы Вы лучше на службу — немного с презрением Добрынин.
— Нет, на службу, я не хочу. А вот денег мне на мастерскую не хватает, вот и вынужден — отвечаю.
— Ну, так и попросите у Ивана Акимовича, а не шляйтесь с разбойниками и смутьянами. Так и до Сибири не далеко.
— Я подумаю и прислушаюсь к вашим советам — стараюсь быстрее закруглить не нравившийся мне разговор.
— Идите и хорошо подумайте молодой человек — сердито напутствовал меня градоначальник.
Мои акции в глазах местных властей упали ниже плинтуса. Встречают по одёжке… которая совсем и не такая, как у других. А провожают по уму… а в глазах местных дворян, у меня его нет. Ссориться со всеми никак нельзя. Куда же мне их приткнуть, чтобы глаза начальству не мозолили? О… вспомнил, у меня же имение есть. Дальнейшее обдумывание с разных сторон привело к стратегическому плану. В этом году царь Николай в Европу точно не сунется, зима на носу. Хотя и объявил, что наведёт там порядок. Помню, что он перед Крымской что-то нам в Венгрии наделал, что потом вся Европа плевалась, шипела и душителем его называла. Но вот что, точно не помню и главное когда? Надо вспомнить. Но, похоже, что очень скоро. Я же постараюсь помочь европейцам побольше пошипеть, а себе материально… на заводик.