========== Поместье Гринграсс ==========
Я потерялся в нашей радуге… Теперь наша радуга исчезла,
Overcast, by your shadow, as our worlds move on,
Накрытая твоей тенью, а наши миры продолжают своё движение.
In this shirt, I can be you, to be near you for a while,
В этой рубашке я могу быть тобой, чтобы какое-то время побыть ближе к тебе.
There’s a crane, knocking down all those things, that we were,
Подъёмный кран сносит всё то, чем мы были.
I awake, in the night, to hear the engines purr,
Ночью я не сплю и слышу мерную работу двигателей,
There’s a pain, it does ripple through my frame, makes me lame,
Боль рябью расходится по телу, ослабляя меня,
There’s a thorn, in my side, it’s the shame, it’s the pride…
Меня постоянно раздражают этот стыд, эта гордость…
The Irrepressibles «In This Shirt»
Я прибыл в поместье в первой половине дня, по своему обыкновению задерживаясь ровно настолько, насколько это считалось бы приличным. Размеренным шагом, поднимаясь по ступеням из серого мрамора, ведущих к парадному входу, я вспоминаю, как впервые оказался в поместье Гринграсс. Здесь, благодаря родовой магии имения, прямо под окнами, круглый год цветут душистые кусты алых роз. И если ранее мне доводилось с особым наслаждением вдыхать их чудесный аромат, то сейчас былого детского восторга я не испытываю. Сейчас для меня это всего лишь…кусты.
Я поднимаю голову и вижу, как моя дорогая bebé (исп. малышка) выходит встречать меня. На ней легкое шифоновое платье кремового цвета, которое выгодно подчеркивает белизну ее кожи. Тогда как ноги украшают серебристые туфли-лодочки на низком каблучке. Я успеваю про себя отметить, что в последний раз видел ее в школьной форме, после чего она вешается мне на шею. Я вдыхаю цветочный аромат ее парфюма. С нотками ириса, гардении и…розы. «Забавно, — проносится у меня в голове мысль. — Как преобразуются вещи с течением времени».
— Ох, здравствуй, moncher! (фр. мой милый) Мы заждались тебя.
Я ласково касаюсь губами ее щеки, тронутой легким слоем светлых румян, и почтенно улыбаюсь.
— Здравствуй. Ты сегодня чудесно выглядишь.
Она кривит губы в приторной улыбке и ведет за собой, опираясь на мою согнутую в локте руку. Мы входим в просторный и светлый холл, посреди которого располагается белоснежная лестница, ступени которой зачарованно парят в воздухе. А под высоким потолком висит люстра, с продолговатыми хрустальными подвесками, свисающими с ободка. Сейчас она выполняет исключительно декоративную функцию, но как только на улице сгустятся сумерки, подвески начнут переливаться сотнями цветов. Рядом со старинной греческой вазой нас встречает «наследный» домовой эльф Гринграсс, и я кривлюсь при его виде.
— Добро пожаловать, Лорд Забини.
Эльф учтиво кланяется, на что я лишь презрительно хмыкнул. Я совершенно не удивлен тому факту, как быстро распространяются слухи среди прислуги. Все эльфы чистокровных семей частенько взаимодействуют друг с другом для абсолютно разных целей. Начиная от взаимного обмена семейными рецептами и заканчивая почти дружеской взаимопомощью в угоду их хозяев. Поэтому в небольшой головке самого верного прислужника собрана целая кладезь разнообразной информации о тесном окружении элиты магической Англии. К счастью, в нее входит и мой род.
— Когда это ты успел стать Лордом? — моя подруга возмущенно воззрилась на меня. Ее реакция заставила мои губы расползтись в самодовольной ухмылке.
— С тех пор, как моя madre (исп. мать) решила выскочить замуж в девятый раз и приобрести себе титул.
— Титул? Зачем только для этого выходить замуж? Его же можно просто купить. Так все сейчас делают.
— Я не знаю, что в голове у этой mujer (исп. женщина). Можешь сама спросить ее об этом сегодня вечером.
Я с раздражением вспоминаю об этой легкомысленной особе, которая называлась моей матерью. О своем скоропостижном замужестве она мне соизволила сообщить только вчера за чаепитием. На этот раз ее выбор пал на недавно овдовевшего чистокровного лорда из предместья Сторноуэй, который, откровенно говоря, и сам в скором времени готов был отойти в мир иной. Загадкой для меня является не только история их знакомства, но и то, как ей удалось охмурить еще одного мужчину, несмотря на свою репутацию «черной вдовы». Удивлял так же вопрос: что находили в ней ее многочисленные поклонники, кроме ее самобытной красоты? Или этого вполне достаточно, для того чтобы мужчины теряли головы от любви? В буквальном смысле.
Не желая больше продолжать эту тему, я обращаюсь к притихшему домовику, который все это время покорно ждет моих указаний:
— Карета стоит у входа. Распряги лошадей и проведи диагностику. По дороге сюда один из них ушиб себе крыло. Если повреждения будут серьезные — немедленно вызови нашего семейного зельевара. А если нет, то через два часа можешь отпустить их обратно в мое поместье.
Гранианские жеребцы считаются самыми быстрыми в мире, именно поэтому их чаще всего впрягают в личные экипажи. Но, к сожалению, они не являются такими же сильными, как абраксанские, поэтому не способны выдержать полета на слишком дальние расстояния. Мой любимый конь Инцитат (1), с которым я успел выиграть несколько соревнований по магическому конному спорту, последние два года был запряжен в нашу карету. И покататься на нем я мог разве что летом, все остальное время его эксплуатировала моя мать. Она не раз порывалась продать его за круглую сумму, сетуя на то, что спортивная лошадь не должна большую часть времени проводить исключительно в стойле. Но из-за своего тщательно взращенного эгоизма я не желал расставаться со своим чемпионом. Видеть его на ипподроме с другим наездником, для меня приравнивается к настоящему предательству.
Инцитат был запряжен вместе с кобылой — Пенелопой (2), которая немного уступала ему и в скорости и в выдержке. Я не видел, как все произошло в действительности, но подозреваю, что серебряное крыло Пенелопы сильно задело верхушку дерева. Когда я выглянул в окошко, чтобы узнать чем была вызвана такая сильная тряска, то заметил, что она с трудом взмахивала им. На кончике правого крыла виднелись несколько помятых перьев. Последние километры мы долетели только благодаря физической подготовке Инцитата, который продолжал отчаянно тянуть за собой экипаж. Относительно аккуратно приземлившись, я несколько минут провел с ними, чтобы выразить свою благодарность. Все же крылатые кони вполне разумные существа, с которыми надо иметь хорошие и доверительные отношения, иначе они откажутся служить тебе.
Мне бы не хотелось, чтобы повреждения оказались серьезней, чем я думаю. Иначе придется просить Дафну персонально для меня открыть камин в этот вечер, наплевав на то, что перемещения по каминной сети считаются верхом неприличия в высшем обществе, когда дело касается родовых имений. А вот, как доберется до Гринграссов моя мать — уже не мои заботы.
— Будет сделано, Лорд Забини.
Эльф с громким хлопком исчезает.А я мысленно проговариваю пока неофициальное обращение, которое начинает мне немного льстить. Думаю, что поспешная свадьба матери, уже не кажется такой уж плохой затеей.
— Ну что, все в сборе? — мое внимание вновь приковано к очаровательной особе передо мной.
— Тео и Винс еще не приехали, а остальные здесь. Когда все соберутся, можем пообедать на террасе. Погода чудесная! — она беспокойно теребит тонкими пальцами жемчужные бусы, свисающие с длинной шеи. Ее губ касается легкая улыбка. И да, погода действительно чудесная.
— Я не против. Чем вы тут занимаетесь без меня?
— Ничем особенным, поэтому ты ничего не пропустил. Грег здесь с самого утра ухлестывает за Дафной. Поэтому, как только приехала Милли, они сбежали от него на второй этаж переодеваться. А я все это время сижу с Драко и Асторией в главном зале. Успели несколько раз сыграть в карты, перед тем как ты приехал.
— И кто же выигрывал? — спросил скорее из вежливости, чем из любопытства.
— А ты как думаешь?
— Ты?
— Угадал!
Неудивительно. Ей ужасно везет в карты.
— А мистер Гринграсс отсутствует?