От этого воспоминания вязкое тепло разлилось по всему моему телу, скапливаясь где-то внизу живота. Мне пришлось залпом осушить свой бокал, чтобы угомонить бешено рокочущее сердце.
— Именно! Караваджо, Серов (15)… — Теодор продолжал перечислять, загибая пальцы. -…Босх (16), Карл Брюллов (17), да Винчи (18), в конце концов! Перечислять можно до бесконечности. Невозможно отрицать, что они наделены выдающимся талантом, которого лишены многие магические художники, которых, к сожалению, больше волнует особенность зачарования, а не форма или содержание…
Это совершенно не помогло мне хоть немного успокоиться, и я поспешил подлить себе еще, не оставив без внимания и своих друзей. Те с благодарностью кивнули на полностью наполненные бокалы, все еще увлеченные разговором. Пытаясь вновь вникнуть в беседу, я неожиданно почувствовал, как кто-то аккуратно коснулся моей ноги под столом, заставляя отвлечься. Малфой бросал мимолетные взгляды в мою сторону, чему-то бесстыдно улыбаясь. Он был уже пьян.
Нога Драко осторожно гладила меня по голени, подразнивая этим интимным прикосновением. Я ощущаю через ткань брюк его голую стопу, которая медленно ласкает меня, из-за чего я буквально таю от столь неожиданной ласки вкупе с выпитым алкоголем. Внешне мое лицо остается все таким же беспристрастным, никоим образом не выдавая моего волнения. Лишь пальцы нервно барабанят по столу, а взгляд то и дело возвращается к человеку передо мной. Он издевается надо мной. Diablo (исп. дьявол).
— С каких это пор ты стал таким маглолюбцем, Нотт? — Дафна буквально шипела, сжимая свою тряпичную салфетку в руках.
Нужно отдать должное Теодору, он не растерялся от столь резкого выпада в свою сторону. К счастью, обозленные женщины его совершенно не пугали, а отличие от меня. Поэтому, обернувшись к подруге, он лишь саркастично выдал:
— А с тех пор, моя дорогая, как ты стала носить платья от Диор.
Мы, не стесняясь, кривили рты от насмешливых улыбок. Нотт, довольный произведенным эффектом, нагло подмигнул и отсалютовал Дафне бокалом. Гринграсс сдержано приподняла уголки губ в легкой полуулыбке, прекрасно осознавая, что в этот раз ей совершенно нечем парировать столь правдивое замечание. Все же гордость не позволяет ей посмеется над собой.
Видимо, ее сильно задела насмешка Теодора над ее познаниями в искусстве, раз она все это время ждала подходящего момента, чтобы наброситься на него. У этой блондинки был жуткий комплекс, который заставлял ее испытывать сильный дискомфорт. С момента нашего знакомства я обратил внимание на то, как она пытается всячески доказать всем вокруг, что обладает не только красивым личиком, но и высоким интеллектом. И хоть показатели в учебе у нее были не самыми выдающимися, но зато ни одна заумная беседа не обходилась без ее немедленного вмешательства. Казалось бы, у нее на все имеется свое собственное мнение, которое она готова отстаивать до последнего. Но, к сожалению, заносчивое поведение неизбежно отворачивало от нее окружающих, которые редко интересовались ее точкой зрения. Точно так же, как и она, никогда не считалась с мнением других, кроме своего собственного. Столь сложный характер можно было списать на раннюю смертью ее матери, которая не успела подарить ей женскую ласку. Но я склонен считать, что все дело в ее строгом отце, с которого она всегда старается брать пример. Начиная от увлечения охотой и заканчивая чтением колонки «Экономического обозревателя». И в конечном итоге, я мог бы сказать, что у этой миловидной особы был жесткий мужской характер, которым она буквально пыталась задавить окружающих, что у нее не всегда получалось.
— Ну, у каждого свои слабости, — Пэнси слегка промокнула губы салфеткой, старательно пряча за ней улыбку. Ей совершенно не хотелось наткнуться на осуждающий взгляд своей подруги, если бы та заметила, как она тихонько посмеивается над ней.
— А какая у тебя слабость, moncher (фр. моя дорогая)? — подвыпивший Драко переводит все свое внимание на Пэнси, тем не менее, не убирая ногу от моего бедра. Я чувствую легкий укол разочарования, когда он разрывает со мной зрительный контакт.
— У меня? — Паркинсон картинно возводит глаза к небу, дотрагиваясь наманикюренным пальчиком до губ.
Она выдерживает долгую паузу, сосредотачивая все внимание собеседников на себе. Пэнси загадочно улыбается, прежде чем уверенно бросить:
— Beaux garçons (фр. красивые парни).
Девушки понимающе покивали, скользя нежными взглядами по лицам собравшихся парней. А я усмехаюсь себе в бокал, прекрасно понимая, что каждая из них в тайне мечтает обвенчаться с Малфоем. Из всех нас именно он был самым завидным женихом с огромным наследством. А учитывая многие его таланты и привлекательную внешность принца из детских сказок, он приходится идеалом для тех девушек, что привыкли идеализировать образы своих будущих возлюбленных. Хотя, возможно, все это лишь мои доводы. И Малфоя никто не идеализируют, и не грезит холодными и одинокими ночами о его объятьях. Вероятно, только я один опустился до таких желаний. За что и заслужил его неожиданную ласку прямо под столом во время обеда с общими друзьями. Благо она не способна вывести меня из равновесия, хоть и очень заводит.
— А по-английски можно? — раздался смущенный голос Винса, который очень плохо знает французский. Я успеваю заметить, как на пару секунд лицо Дафны неодобрительно кривится.
— Перевожу: ее слабость — это красивые парни, — милостиво объяснила ему Миллисента, сидя по правую руку от него и ковыряя ложечкой свой ягодный штрудель.
— Какое совпадение, у меня тоже, — произношу я с абсолютно непроницаемым лицом.
Воцарилось абсолютное молчание. Столовые приборы застыли в руках, недоуменные взгляды обратились ко мне. Я почувствовал, как Малфой резко убрал от меня ногу, его раскрасневшиеся щеки начали быстро приобретать оттенок белоснежной скатерти, застилающей этот стол. Бокал в руках задрожал. А меня начал душить хохот в тот момент, когда я обратил внимание, как забавно перекосились лица моих школьных друзей, полностью обескураженные услышанным. Не знаю, зачем я ляпнул подобное, но оно того стоило. Определенно стоило, чтобы увидеть эту незабываемую реакцию. На этот раз я не смог сдержать рвущийся наружу смех. Idiotas (исп. идиоты)! Мерлин, какие же они idiotas (исп. идиоты).
— Видели бы вы свои лица! — говорю сквозь смех.
Видимо им подумалось, что это была слишком своеобразная шутка, поэтому они предпочли промолчать и перевести разговор в другое русло. Я кинул быстрый взгляд на Малфоя, который показался мне каким-то застывшим. Неужели он так боится, что наша маленькая тайна перестанет быть тайной? Я волне могу представить себе, чтобы за этим последует. Но меня совсем не пугает реакция общества. Скорее меня пугает отношение Драко к нашему роману, как к нечто временному и не существенному. Из-за этого я бы хотел сильней привязать его к себе.
Я выпил три бокала белого вина, закусил несколько канапе с креветками и сырной начинкой и съел любимое суфле с апельсинами и голубикой перед тем, как предложить желающим сыграть в гольф. Желающих не нашлось, и я пожалел, что мистер Гринграсс, который с удовольствием бы составил мне компанию, отсутствует. Мне удалось запустить в полет несколько мячей, перед тем как ко мне со спины подошел Малфой.
…мы оторвали взгляд от террасы, одновременно возвращаясь в реальность. Я только сейчас заметил, что Драко немного пошатывается. Сидя за столом, мне показалось, что он уже изрядно пьян, но во время нашего разговора эта мысль отошла куда-то на задний план. А может быть всему виной высокий градус температуры воздуха, который явно давил ему прямо на голову? Мне показалось, что еще немного, и он будет готов упасть в обморок. Поэтому найдя для себя такое оправдание, я решился приобнять его за плечи. Как могло бы показаться со стороны — это был обычный ничем не примечательный дружеский жест. Но для меня и Малфоя он имел абсолютно иное значение.