Вернувшись в свой офис, Элора обнаружила, что почтовый ящик пуст. Точно так же, как это было, когда она проверяла его два часа назад. Она не ожидала ответов за одну ночь, но ожидание в течение последних десяти дней было мучительным.
Колледж не обеспечивал необходимого отвлечения внимания. Начало семестра выдалось не таким суматошным, как она надеялась. Ее занятия по управлению бизнесом были интересными, но не отнимали много времени. Ее преподаватели, казалось, расслаблялись в течение года, вместо того чтобы заваливать своих студентов заданиями.
Единственный раз, когда она почувствовала хоть какое-то облегчение от хаоса в своей голове, была ночь с Зейном. Но она и ее испортила, не так ли?
От одной только мысли о нем у нее внутри все переворачивалось. Желание, смешанное с сожалением и виной. Она не хотела его разозлить. Она просто была честна.
Им нужно было поговорить. Чтобы разрядить обстановку после их ссоры. Но она давала ему время остыть. Было ли достаточно десяти дней?
Должно быть достаточно. Она вскочила со стула, бросилась в свою спальню за ключами от машины и сумочкой, затем побежала в гараж и села в свою машину.
От такой суматохи у нее чуть голова не взорвалась. Если все, что она могла сделать, это дождаться, пока ее детектив выполнит свою работу, тогда она могла бы, по крайней мере, разорвать эту дистанцию с Зейном.
Путь к «Измене» был извилистым. Ее сердцебиение, казалось, утраивалось по мере того, как она приближалась к клубу. Зейн был так зол. Так… обижен. Его реакция полностью застала ее врасплох, но он уже должен был успокоиться. Продумал все до конца.
И, возможно, он этого не осознавал, но она оказывала ему услугу.
Прежде чем она была готова, она прибыла в клуб и припарковалась на небольшой стоянке за зданием, отведенной для сотрудников. Она припарковала свой черный «БМВ» рядом с «Астон Мартином» Зейна. Затем она собралась с духом и направилась к заднему входу, набирая код, который он дал ей много лет назад, чтобы отпереть дверь.
Было странно приходить в «Измену», когда над головой сияло солнце. Это была не первая поездка Элоры до наступления темноты, но и дневные визиты не входили у нее в привычку. Она не могла позволить себе превратить Зейна в привычку.
Она осторожно закрыла за собой дверь клуба, не дав ей захлопнуться. При включенном освещении промышленный дизайн был более очевиден, чем ночью, когда неоновые огни отвлекали внимание. От стальных перил до бетонных полов и открытых воздуховодов на потолках, «Измена» была монохромной мечтой о строгих линиях и чистой архитектуре.
Запах отбеливателя витал в воздухе от того места, где мужчина мыл танцпол. Звон бутылок и женский смех эхом разносились по открытым пространствам.
Томми стояла за стойкой бара и доставала горячие стаканы из посудомоечной машины, от которой шел пар. Ее светлые волосы были собраны в беспорядочный узел. Облегающий ее фигуру топ на бретелях был украшен принтом «Измены» на ее пышной груди. Поставив последний бокал, она оперлась локтями о стойку и улыбнулась мужчине, сидевшему на табурете напротив нее. Она продемонстрировала ему пышную ложбинку между грудей, чтобы он оценил.
Они вдвоем создавали настолько идеальную картину, что Элора остановилась, наблюдая издалека.
Ослепительная улыбка Томми и соблазнительные изгибы. Его широкие плечи сотрясались от смеха, этого глубокого, беззаботного звука, которым он редко одаривал Элору.
Неужели он уже трахнул ее? Неужели Зейн уложил Томми на диван в своем кабинете после того, как Элора ушла той ночью?
При виде их вместе у Элоры защемило сердце, но она отогнала эту боль прочь. Прием, который она оттачивала годами. Она спрятала свои ревнивые чувства в самые темные уголки своей души и напустила на себя безразличный вид.
Они с самого начала решили — никаких правил. Никаких ожиданий. Никаких вопросов.
Никаких обязательств.
Приблизившись, Элора привлекла внимание Томми. Барменша выпрямилась, ее улыбка погасла, когда она перевела взгляд на Зейна. Они обменялись взглядами, затем Томми нахмурилась и отошла в противоположный конец бара.
Зейн не повернулся, когда Элора скользнула на табурет рядом с ним.
— Мы закрыты.
— Даже для меня? — Она обвела взглядом его профиль, от морщинки на лбу вниз по прямой линии носа к заросшему щетиной подбородку.
— Что ты здесь делаешь? — голос у него был низкий, баритон такой же ровный и насыщенный, как его самая дорогая бутылка скотча.
— Я пришла посмотреть, злишься ли ты все еще на меня.
Он повернулся в ее сторону, его ярко-голубые глаза вспыхнули. Затем он поднялся со своего места, его длинные ноги преодолели расстояние до лестницы, ведущей в его кабинет.
Все еще злится.
— Черт. — Она вздохнула и последовала за ним. Может быть, ей следовало подождать двадцать дней, а не десять.
Много лет назад Элора, возможно, подумала бы, что Зейн уходит от нее. Но она поняла, что он просто переводил разговор в другое русло. Зейн не вел личных бесед в общественных местах.
Добравшись до его кабинета, она закрыла за собой дверь. В отличие от клуба, его кабинет был теплым, с насыщенными тонами кожи и дерева. Ряды книжных полок за его столом создавали впечатление библиотеки. Карамельные диваны были плюшевыми и слишком маленькими, чтобы вместить мужчину его комплекции.
Он стоял в центре помещения, расставив длинные ноги и уперев кулаки в узкие бедра.
— Не злись. — Она преодолела расстояние между ними, ее руки обвились вокруг его талии, чтобы нырнуть в карманы его джинсов. Она приподнялась на цыпочки, надеясь на поцелуй, но он был ростом шесть футов три дюйма (прим. ред.: примерно 191 см.), и, если он не наклонится ей навстречу, она ни за что не дотянется до его губ.
Челюсти Зейна сжались, затем он высвободился из ее объятий.
— Нет.
— Ты говоришь мне «нет»? Из-за глупой ссоры. Ты никогда не говоришь мне «нет».
— Сегодня говорю. — Он провел рукой по лицу, щетина царапнула ладонь. — Я устал.
— От меня?
— От извращенных маленьких интрижек. От того дерьма, которое напоминает мне о моих родителях. От непринужденности и мелких играх.
Ее сердце ушло в пятки.
— Это был всего лишь ужин.
— Именно так. — Он скрестил руки на груди, его татуированные бицепсы натянули ткань футболки. — Это был просто гребаный ужин, Элора.
В ту субботу, когда она пришла с Айви в «Измену», Зейну потребовалось не более пятнадцати минут, чтобы извиниться и покинуть компанию своей сестры. Он поприветствовал нескольких своих гостей, остановившись, чтобы пожать им руки по пути в свой кабинет.
К тому времени, когда Элора допила свой первый бокал шампанского и ускользнула, чтобы присоединиться к нему, он уже снял рубашку. Они жестко и быстро трахнулись на его столе, а затем не торопясь провели второй раунд на диване.
Оба предмета мебели насмехались над ней сегодня днем. Она никогда раньше не видела его таким. Таким удрученным. Таким решительным. Но она знала Зейна достаточно хорошо, чтобы понимать: когда он принимал решение, то не колебался.
Нет. Этого не происходило. Собирался ли он покончить с ними? Неужели у них уже была последняя ночь? Она не наслаждалась ей. Она не запечатлевала в памяти каждую секунду.
В ту субботу, после того как они вместе приняли душ в роскошной ванной комнате офиса, Элора ожидала, что вечер закончится, но, когда она направилась к двери, Зейн остановил ее. И пригласил на свидание.
Когда она отказалась, напомнив ему, что они не из тех, кто встречается, он разозлился и выбежал, оставив ее одну. Она прождала час, но он так и не вернулся, поэтому в конце концов вызвала машину и вышла через служебный вход.
Тот самый, по которому она проходила сегодня.
Ее код сработал. Может быть, он просто ждал, когда все закончится, прежде чем сменить номер.
— Мы договорились, — сказала она. — С самого начала.