Я прохожу через комнату, затем останавливаюсь в дверном проеме.
– Спокойной ночи, Роуэн.
При звуке своего имени он на мгновение замирает. В переменчивом свете пламени свечи выражение его лица искажается. В его глазах мерцает эмоция, которую я не могу прочесть.
Он снисходительно указывает в сторону коридора:
– Помни, что я сказал.
В слабом свете свечи мы с Ариеном поднимаемся наверх и находим две комнаты, расположенные напротив друг друга. Это единственные открытые двери в коридоре, но сами комнаты такие же пустые, как и холл внизу.
В комнате Ариена есть аккуратная коллекция мебели – комод, письменный стол, стул, а на кровати лежит лоскутное одеяло. О моей комнате позаботились меньше. Камин покрыт толстым слоем пыли, а в очаге – куча опавших листьев. Мебель завернута в льняную ткань.
Я стою в коридоре и перекручиваю ремешок своей сумки. Не могу заставить себя сделать шаг. Верхний этаж поместья Лейкседж такой же невзрачный, как и комнаты внизу. Но весь дом полон незнакомых звуков. Отовсюду слышатся скрипы. Освещенные бледным светом цветы на обоях кажутся колючими.
Вдруг издалека доносится какой-то звук. Шепот, но протяжнее и тише, чем порыв ветра.
Я кладу руку Ариену на плечо.
– Ты это слышал?
Он щурится, вглядывается в темноту, но затем качает головой.
– Я уверена, что слышала какой-то звук.
Пока я нерешительно иду по коридору, небольшое пламя моей свечи отбрасывает тени на стены. Порывы ветра теперь звучат почти как слова. Я подхожу к одной из закрытых дверей. Дергаю ручку. Не поддается. Дом пустой, словно покинутая раковина моллюска.
Пока я хожу взад и вперед, Ариен наблюдает за мной из своей комнаты.
– Ты собираешься протоптать дорожку в полу?
Он роется в прикроватной тумбочке, находит искру и прикасается к лампе рядом с кроватью. Затем он начинает распаковывать свою сумку. А я все еще слышу звук. Иду за ним в комнату Ариена. Поднимаю свечу выше и напрягаюсь, чтобы прислушаться. Стало громче. Что-то изменилось.
На звук это что-то мокрое. Как… вода. Как будто под штукатуркой капает вода, но я кладу руку на стену, и она останавливается.
– Вот сейчас, сейчас ты слышал?
– Лета. Я думаю, тебе стоит лечь спать. Уже поздно.
Когда я не двигаюсь, Ариен мягко подталкивает меня:
– Давай. Тебе не нужно всю ночь бродить, еще и с таким выражением лица.
– С каким?
– Как будто ты представляешь все ужасные вещи, которые только могут со мной случиться.
– Я уверена, что есть несколько вещей, о которых я еще не догадалась.
Вместе мы подходим к кровати и садимся. Я кладу подбородок ему на плечо.
– Что Роуэн сказал тебе вчера вечером в доме у дороги? Чего он от тебя хочет?
Ариен наклоняется и расстегивает ботинки, а затем сбрасывает их.
– Он сказал, что может мне помочь. С тенями. Он может научить меня их контролировать.
– Но это всего лишь…
Во рту горький привкус, по спине пробегает дрожь.
– …лишь грезы.
– Нет.
Он смотрит вперед и отказывается встречаться со мной взглядом.
– Нет, это не так.
Ночь за ночью я наблюдала, как его глаза темнели. Я чувствовала тени на своей коже. Я говорила себе, что не боюсь. Что они не причинят мне вреда. Лишь грезы. Они победили его – прорвались через него наружу. Но они ему не принадлежали.
Я смотрю на свечу и наблюдаю, как пламя танцует внутри сосуда. Вдыхаю запах медового воска.
– Ариен, ты действительно думаешь, что можешь ему доверять?
Вздохнув, он ложится и поворачивается ко мне спиной.
– Я устал. Хочу спать.
– Ты знаешь, что случилось с его семьей. Что он с ними сделал.
– Пожалуйста, Лета. – Он зарывается лицом в подушку. – Просто ложись спать. Лейкседжский монстр не придет сегодня по наши души.
– Он может.
– Ты будешь первой, учитывая, как ты его рассердила.
– Я бы на это посмотрела.
Я поднимаюсь на ноги, беру свечу, затем иду через коридор в свою комнату.
Здесь душно, пахнет камфорой и каминной сажей. Все выглядит заброшенным. Я ставлю свечу и открываю окно, чтобы впустить свежий воздух. Но на улице жарко и безветренно. Занавески спадают вниз пыльными клочьями. Я смотрю в темноту, но ничего не вижу. Только невысокие холмы, силуэты деревьев и звездное небо над этим темным пейзажем.
Если здесь и есть озеро, то оно скрыто в ночной темноте.
Когда я отодвигаю ткань, накинутую на мою кровать, остается только голый, не заправленный матрас. Я роняю сумку на пол и ложусь прямо в ботинках. Сворачиваюсь калачиком на боку и прячу израненные колени под юбку. Я впервые сплю в одиночестве, в своей собственной комнате. Хотя расстояние между комнатой Ариена и моей не сильно больше, чем расстояние между нашими бывшими кроватями, оно кажется огромным, словно океан.