Преподобный Дуглас, упитанный мужчина лет пятидесяти пяти, вкусную еду любил больше, чем Господа. Тем не менее викарий он был хороший, и в городке его уважали. Проповеди он читал короткие и дельные. В своей церкви учредил такое мероприятие, как песнопения с коктейлями, которое проводилось каждое лето, чтобы собрать средства для местного сиротского приюта. Он слыл ярым болельщиком местной команды по керлингу, пятикратного чемпиона графства. И еще был известен тем, что имел привычку наведываться к прихожанам перед самым обедом. При этом он неизменно изображал удивление по поводу своего «неурочного» часа и всегда принимал любезные – сквозь зубы – приглашения хозяев отобедать вместе с ними. Ходили слухи, что он ежемесячно составлял график своих посещений, дабы не нарваться на одни и те же блюда. В этом была доля истины. Сегодня, во вторник, преподобный надеялся, что в Лок-Дауне ему удастся полакомиться кусочком жареного кабана с печеными яблоками.
Ожидая, когда к нему выйдет кто-то из хозяев, он рассматривал одну особенно красивую книгу. Держать в руках столь редкое издание для него было сущим наслаждением. В библиотеку вошла Белла, и у викария упало сердце: от нее-то приглашения на обед не дождешься.
– А, преподобный Дуглас. Боюсь, сейчас все заняты и вам придется пообщаться со мной. Мои извинения. Чем могу быть полезна? – Белла не стала садиться и ему не предложила присесть.
Преподобный неохотно положил книгу на место.
– Я пришел выразить соболезнования, леди Аннабелла. Должно быть, для вас всех это ужасное потрясение. Лорд Инверкиллен был замечательный человек. Умереть во цвете лет… это так жестоко.
– Да-да, вы правы, – тихо согласилась Белла, вполуха слушая его болтовню. Быстро прочувствовал ситуацию, подумала она. Наверно, испугался за себя. Церковь и домик викария находились на территории поместья, и Белла знала, что именно их семья решает, оставить его или уволить. Сегодня им меньше всего был нужен любитель посплетничать. Она должна избавиться от него.
– Пожалуйста, дайте знать, что от меня требуется. Я полностью в вашем распоряжении. – При последних словах Дуглас чуть поклонился.
– Ваше преподобие, мы пока еще не обсуждали организационные вопросы, вы же должны понимать, несчастье случилось только вчера. Как только определимся, непременно вам позвоним. – Белла попыталась проводить Дугласа к выходу.
– А-а, викарий, как хорошо, что вы зашли. Надеюсь, вы останетесь на обед? А после как раз обсудим приготовления. – Леди Джорджина, материализовавшись ниоткуда, взяла викария под руку и повела его в столовую. – Я тут подумала, может быть, вы прочтете что-нибудь из святого Иоанна, а потом надо исполнить тот гимн, который ему нравился… Как он называется? Ну, вы знаете: та-та-та, та-та-та-труба-та-та-та… Ну, и, может быть, желтые розы из нашей оранжереи. Я понимаю, цвет нетрадиционный, но грех их не использовать. В этом году они особенно прекрасны! Хадсон, пожалуйста, положите приборы для его преподобия. И проследите, чтобы за столом нас было четное количество. Если нечетное, пусть девочка обедает в детской. Итак, ваше преподобие, что вы думаете о… – Продолжая говорить, леди Джорджина вместе с викарием скрылась в столовой.
Как будто занимается подготовкой бала, усмехнулась про себя Белла.
За обедом леди Джорджина с викарием продолжили обсуждать обычные темы: деревенский праздник, погода, сплетни, привезенные с бала. Фергюс вместе со своей очаровательной невестой сидел на противоположном конце стола. Дугласу приятно было снова видеть леди Элспет. Если не знать про вчерашнюю трагедию, то невозможно догадаться, что в семье горе. Только леди Джорджина, казалось, понимала цель визита викария. Она непрерывно выдвигала новые идеи по поводу похорон, отчего тому было трудно сосредоточиться на лососевом муссе.
Когда она вновь подняла вопрос об использовании желтых роз, Ева ахнула:
– Так это же для свадьбы. Вы обещали их мне.
Разговоры в комнате мгновенно стихли. Ева посмотрела на леди Инверкиллен, но та рассеянно глядела в окно.
– Ева, прекрати, – тихо урезонил невесту Фергюс, накрыв ее ладонь своей.
Белла наградила Еву гневным взглядом.
– У нас горе, а ты только и думаешь, что о своих свадебных цветах. Нашла время. – У этой девицы никаких понятий о приличиях. Торговка она и есть торговка. Что с нее возьмешь?
– Белла, – твердо произнес Фергюс, – она вправе расстраиваться. Ее свадьба откладывается, и…
– Откладывается?! – вскричала Ева.
– А что тебя так удивляет?! – вспылила Белла. – У нас в доме траур. Если ты не заметила, все одеты в черное.