– Кричите хоть во весь голос, дорогая мисс Фрэйн! – сказал Эдвард и рассмеялся. – Уверяю вас, что Мелисса крепко проспит до утра, какой бы шум вы ни подняли, Стивен же погружен в сон, от которого он уже никогда не очнется!
Глава 13
Hащупав стол позади себя, Памела привалилacь к этoй твердой опоре.
– Вы лжете! – крикнула она. – Наверняка лжете!
– Уверяю вас, что нет! Настойка опия, мисс Фрэйн! Я остановил служанку, которая несла детям горячее молоко, и отвлек ее внимание, пока подмешивал в молоко наркотик. Какая удача, что у каждого из них есть свой собственный, легко узнаваемый стакан! – Он сделал паузу, глядя на Памелу с насмешливым участием. – Думаю, мое сообщение повергло вас в шок, сударыня. Пожалуйста, присядьте! К вам сразу вернется ваше самообладание.
Эдвард по-прежнему с удовлетворением наблюдал за ней, и теперь новый вопрос и новые страхи зародились у нее в голове.
– Сообщение ценное. Но зачем оно? Вы ведь знаете, что я это просто так не оставлю!
– Конечно, но, поскольку такой возможности не представится, я ничем не рискую. Кроме того, по-моему, будет вполне справедливо объяснить вам, поскольку это вас обвинят в убийстве Стивена.
– Меня обвинят в убийстве Стивена?
– Вы ведь наверняка понимаете, сударыня, для того, чтобы меня не заподозрили, я должен указать на виновного. Мне пришлось отказаться от идеи подвести Хоксуорта под обвинение непосредственно в самом убийстве, потому что нельзя поручиться, что у него нет алиби. Вместо этого я решил, что ему нужен сообщник в доме, а кто лучше вас подходит на эту роль, моя дорогая мисс Фрэйн? Вы постоянно имеете доступ к Стивену, вы – единственный человек в Таррингтон-Чейс, который сочувствует Хоксуорту, более того – вы еще больше удружили мне, взяв в привычку тайно с ним встречаться. – Эдвард рассмеялся при виде ее изумления и ужаса. – Вы думали, что никто об этом не узнает! Вы встречались с ним вчера в доме Мередита, и я полагаю, что это был не единственный раз.
Памела опустилась в кресло. Она понимала, что Эдвард не стал бы разглагольствовать так свободно, если бы не собирался ее убить. Ужас сковал ее, но она инстинктивно понимала, что следует поощрять его на продолжение разговора. Пока он это делает она в относительной безопасности, и, возможно, ей подвернется какой-то шанс убежать.
– И какой же у меня мотив замышлять убийство Стивена?
– Алчность, мисс Фрэйн! – Голос Эдварда звучал насмешливо. – Хоксуорт – богатый человек, который содержит свою любовницу в роскоши, а вы уже заняли место мисс Деламер. Кто знает? Возможно, в качестве платы за убийство он даже готов жениться на вас.
Памела на какой-то момент закрыла глаза. Какой негодяй этот мистер Истли!
– Впрочем, возможно, вы утешитесь, – продолжал ненавистный голос, – узнав, что, хотя вы и согласились пустить в ход настой опия, которым снабдил вас Хоксуорт, вам оказалось нелегко отважиться на этот поступок, пока леди Таррингтон вас не уволила. Вот тогда озлобление на нее и побудило вас это сделать. – Он хмыкнул. – Вот повезло так повезло! Вчера я заметил, как вы выскользнули из дома, и испытал такое любопытство, что проследил за вами, но я вовсе не подстраивал ничего такого, чтобы она обнаружила ваше отсутствие. Наверное, я бы именно так поступил, додумайся я до этого, но мне такое не приходило в голову.
Памела украдкой бросила взгляд на часы на каминной полке и с изумлением увидела, что с тех пор, как она вернулась в комнату для занятий, едва минуло четверть часа. Казалось, что эта кошмарная беседа с Эдвардом длится уже не один час.
– Совершив преступление, – продолжил Эдвард, – вы испытали раскаяние, которое не заглушило даже предвкушение роскошной жизни с Хоксуортом. Наверное, вы почувствовали, что я обрисовал ваш характер с предельно возможной симпатией, а его выставил отъявленным негодяем? – Он помолчал, но у нее хватало сил лишь смотреть на него с ужасом, отчего он снова хмыкнул. – Охваченная, как я уже сказал, раскаянием, вы покончите с собой, оставив скрепленное своей подписью признание во всем том, что я только что описал. Перед лицом такого свидетельства никаким отпирательствам Хоксуорта не поверят.
– Вы очень изобретательны, мистер Истли! – Памеле подумалось, что она отыскала изъян в его замысле, и это дало ей мужество ответить. – Но, хотя вам, возможно, и удастся меня убить и даже представить это как самоубийство, вы никак не заставите меня написать такое признание.
– Вам совсем не обязательно что-нибудь писать! Признание здесь, у меня!
Он сунул руку за пазуху и вытащил убористо исписанный лист бумаги. Развернув, он протянул лист Памеле, и ощущение кошмарной нереальности происходящего усилилось, потому что она узнала свой почерк.
– Я льщу себе мыслью о том, что это точная копия вашего почерка, – самодовольно произнес он, – и что мне удалось ухватить ваш стиль изложения. Это мой единственный по-настоящему полезный талант, мисс Фрэйн! Он сослужил мне неплохую службу за последние несколько лет, хотя, должен сознаться, еще ни разу не пригодился так, как сейчас. Утром этот документ найдут, и ввиду всех прочих обстоятельств я более или менее уверен, что никто не поставит под сомнение его подлинность.
Голос его звучал торжествующе, и Памела с ужасающей определенностью осознала, что у него есть на то весомые причины. Если он сумеет представить дело так, будто она наложила на себя руки, то признание, якобы сделанное ею, воспримут без вопросов, как последние свидетельские показания отчаявшейся женщины. Джейсон разгадает истину, но у него не останется никакой надежды ее доказать, потому что в торопливом послании, отправленном ему, она сообщила лишь о том, что Эдвард ответственен за попытки убийства, но не объяснила, каким образом это стало ей известно.
– Кроме того, история не совсем уж вымышленная, правда? – добавил Эдвард после короткой паузы. – Ваша интрижка с Хоксуортом в действительности имеет место! Я заподозрил это, когда увидел, что он отправился к Мередиту, в то время как вы уже там находились. Но это могло быть и совпадением. Так что я предложил вам свои помощь и покровительство, и, когда вы отвергли их с таким презрением, я уверился в своей правоте. Ни одна женщина в вашем положении не может позволить себе такой недальновидности, если только она уже не обеспечена наилучшим образом. – Он помолчал, в раздумье глядя на нее. – А знаете, остается лишь восхищаться вашей предприимчивостью! Наверняка вам представилось не так уж много возможностей завоевать симпатию Хоксуорта, и, тем не менее, для вас, похоже, не составило особого труда оттеснить мисс Деламер. Мне действительно жаль, что вам не придется в полной мере пожать плоды своего успеха.
– Избавьте меня хотя бы от этого! – сказала Памела, взглянув на него со страхом и отвращением. – Если вас не мучает совесть из-за убитого ребенка, вряд ли вы раскаиваетесь в чем-либо другом.
Он улыбнулся:
– Вероятно, нет, но вы должны поверить мне, когда я говорю, что благодарен вам и Хоксуорту за то, насколько вы облегчили мою задачу. Стивену было необходимо умереть – я не расскажу вам, по какой причине, – но меня могли заподозрить, если бы не подвернулся кое-какой козел отпущения. А так ничто не помешает мне утешать леди Таррингтон после тяжелой утраты, и я совершенно уверен, что со временем заменю ей Стивена, сделавшись объектом ее привязанности.
Говоря это, он сложил и убрал бумагу. Потом достал из кармана срезанный шнурок от звонка.
– Я посвятил немало времени обдумыванию способа вашего самоубийства, – непринужденно произнес он, разматывая шнурок. – И в конце концов решил, что вам следует повеситься. Одна из поперечных балок в коридоре превосходно подойдет для этой цели – хотя, боюсь, несчастная горничная утром испытает тяжелое потрясение.
Он сделал шаг к ней, и все прочие чувства – скорбь, гнев, отчаяние – оказались оттеснены инстинктом самосохранения. Она знала, что не способна сопротивляться ему физически, потому что Эдвард, хотя и не крупного сложения, был сильнее, чем казался с виду, – она обнаружила это, когда он затащил ее в комнату для занятий. Памела бросилась вперед в отчаянной попытке проскочить мимо него и достичь двери.