— Водка-то тебе зачем с утра?
— Чтобы протереть импровизированные ёмкости для сбора образцов, — терпеливо ответила Елена.
Напарник ушёл завтракать, пообещал вернуться быстро.
Глубоко вдохнув влажный воздух, Лена взглянула на часы и мимолётно удивилась: всего половина десятого? А казалось, прошло часа три с того момента, как она выглянула в окно и увидела труп. Потом сжала в руке записывающий кристалл и начала размеренно надиктовывать текст по знакомой схеме, за пятнадцать лет работы въевшейся в кровь.
«Осмотр начат в девять часов тридцать шесть минут. Проводится при естественном освещении, в пасмурную погоду с небольшим мокрым снегом, температура воздуха плюс два градуса…»
Зафиксировала расположение тела, описала одежду, сделала снимки со всех ракурсов. Взяла образцы тёмного месива вокруг головы: это кровь со снежной кашей, да, но может быть и ещё что-то? Лишь бы стражники побыстрее прибыли вместе с экспертами, сама она анализы не проведёт. Странно, крови мало, слишком мало для повреждения головы. Обычно куда больше бывает…
Наконец, вздохнув, с трудом перевернула тело, порадовавшись про себя, что куртка не смёрзлась насмерть со льдом под ней.
Странное выражение сохранялось на лице Стеллы: будто только что она победила в каком-то трудном споре или выиграла партию в покер, такое плохо скрытое торжество.
— С кем же ты разговаривала перед смертью? — спросила Елена.
Ответа почему-то не было…
Пока отставной старший инспектор Асканова описывала место происшествия, а её напарник методично поглощал оладьи, дом не впал в спячку. В своей комнате Корнелий Васильев писал что-то на большом холсте, по гостиной расхаживал сделавшийся вдруг чрезвычайно деятельным адвокат Левинсон, подробно описывая процессы над убийцами, в которых ему приходилось участвовать. Тихо плакала, сидя в кресле, Лиана.
Где-то между вторым этажом и чердаком, между былью и небылью, сидели на мешке с ароматным сеном двое. Изящная фигурка одного, обладателя длинных ушей и рыжих волос, была облачена в ярко-зелёную шёлковую рубашку, кожаные штаны и расшитые бусинами сапожки. Второй, бородатый и кряжистый, оделся в клетчатую рубаху и потёртые джинсы, нимало не контрастировавшие с валенками.
— Неужели ты не видел, что произошло? — недоверчиво спросил Гай.
Мефодий Варламович помотал бородой.
— Ты пойми, то, что в доме происходит, я чувствую. Ну, вот ты ощущаешь свою руку или ногу?
Пикси покрутил сапожком и кивнул:
— Чувствую, конечно. Но… как бы это сказать? Не осознаю ежеминутно.
— Во-от! — домовой поднял палец. — Так и я, если мышь где-то пакет с крупой подгрызает, или доска гнить начала, или холодильный амулет на кухне отказал, это всё я сразу узнаю. А пока всё в порядке, так что ж волноваться? Я, как и все, по ночам сплю! Ну вот, а то, что вне дома, вижу не всегда.
— Не всегда, а когда? — тут же прицепился Гай.
— Во-первых, если что-то происходит с хозяином, — принялся загибать пальцы домовой.
— И далеко ты его воспринимаешь?
— Нет, — насупился Мефодий. — Недалеко, метров пятьсот. Он же обряд не провёл, будто и нету меня… Ладно, это моё дело. Во-вторых, я могу увидеть, что происходит вне дома, если там какое-то магическое действо проводится, или иное колдовство сильное. В-третьих, если делается что-то во вред дому. Ну, не знаю, поджигать собираются!
— Поня-атно… — задумчиво проятнул Гай. — А когда эту тётку по голове лупили, это, значит, дому не во вред?
— Как по мне, так только на пользу… — нахохлившийся домовой стал похож на замёрзшего воробья. — Но хозяин там не был, это точно.
Что-то дожёвывая и одновременно застёгивая куртку, Андрей спустился с крыльца и повернул за угол.
Напарница сидела на корточках возле тела и что-то внимательно разглядывала.
— Лен? — спросил он, подойдя ближе. — Что-нибудь нашла?
— Посмотри на синяк, — ответила она. — Он вовсе не на виске, а на скуле, и можешь мне поверить — не сегодняшний, я по цвету вижу.
— Не поверю, что Корнелий её мог ударить, — помотал головой Андрей. — Что вообще он мог бы ударить женщину, любую.
— Во всяком случае, об этом надо его спросить, — Лена поднялась, отряхивая руки. — Ну, вроде бы я всё зафиксировала, что могла. Вопрос, что теперь с телом делать?
— Ну, наверняка тут есть какой-нибудь сарай. Думаю, Наталья Петровна нам подскажет.
— Иди, спроси у неё, а? На меня она плохо реагирует. А мне её ещё допрашивать.
Фыркнув, он пошёл в дом и через несколько минут вернулся вместе с экономкой.