Скоро мне прискучило бродить по полумертвому дому, хранящему память о давно ушедших временах, о когда-то бурной, теперь почти угасшей жизни. После обеда я с книгой в руках расположилась в саду на плетеном стуле, найденном мною во время прогулки в одном из дальних чуланов.
Душистый запах мимозы, смешанный с густым, настоявшимся ароматом розы и лимонника, наполнял осенний воздух. Над ковром маргариток, разросшихся на месте некогда аккуратной клумбы, хлопотливо кружили запоздалые пчелы. Под их мерное гудение мои веки стали закрываться, книга выпала из рук на колени, и через минуту я сладко дремала, подставив лицо косым лучам уже начинавшего клониться к горизонту солнца.
Меня разбудил порыв холодного ветра, с тревожным шелестом пронесшийся по саду со стороны океана. Я открыла глаза и увидела, что входные ворота открывает молодой человек в табачно-зеленой военной форме.
— Джеф! — радостно крикнула я, но тут же запнулась.
Это был не Джеф. Незнакомец был таким же смуглым и черноволосым, но выше и тоньше Джефа. Прикрыв за собой чугунную створку ворот, он не спеша направился в мою сторону. Не могу сказать почему, но я ощутила смутное беспокойство — быть может, его причина крылась в том, что к тому моменту я чрезвычайно устала от новых лиц — ведь от природы я более склонна к уединению, нежели к обществу, и каждый незнакомый человек непроизвольно вызывал у меня чувство страха. А может быть, виной тому было внезапное предчувствие своей судьбы, на мгновение пробудившееся во мне при виде его самоуверенной походки и надменного взгляда.
Когда он подошел вплотную и с удивлением наклонился ко мне, я увидела, что лицом он еще меньше походил на Джефа, чем сложением. Его черты были тоньше и суше, глаза холоднее, взгляд жестче, и лишь выступающий вперед подбородок — фамильная черта Вейдов — указывал на их несомненное родство. Еще до того, как он заговорил, я поняла, что это был Тони, старший брат Джефа.
— Кто вы? — недоуменно спросил он.
— Нэнси, — простодушно ответила я.
— Нэнси? Что еще за Нэнси?
Во мне вдруг заговорило самолюбие. С какой стати он говорит со мной так, будто я в чем-то перед ним виновата? Довольно оправдываться перед всем светом за то, что меня зовут Нэнси Дэйвенпорт, а не как-нибудь иначе! Вскинув голову, я с достоинством произнесла:
— Я — новая миссис Вейд!
Несколько секунд он оторопело смотрел на меня.
— Джеф женился?! — наконец произнес он обескураженно.
Не понимаю, почему все приходят в такое волнение, услыхав о женитьбе Джефа? Не век же ему ходить в холостяках, в самом деле!
— Вы догадливы, — холодно ответила я.
— Примите мои поздравления, — он отвесил шутовской поклон.
— Благодарю вас.
Его темно-карие глаза беззастенчиво оглядывали меня. Насмешливый взгляд скользнул по моей студенческой блузке и простенькой юбке, белым носочкам и босоножкам с цветными ремешками. Увидев у меня на коленях книгу, он быстрым движением схватил ее.
— Что я вижу! — вскричал он восхищенно. — Эдна Сент-Винсент Миллер! Сборник любовной поэзии: «…И лета песнь звучит в душе моей!» — продекламировал он с пафосом.
Я в негодовании вскочила на ноги и выхватила книгу из его рук.
— Не вижу в этом ничего предосудительного! — вспыхнув, проговорила я.
— Я тоже, уверяю вас. И где же, скажите на милость, Джеф вас откопал?
Я не знала, расценивать ли мне его слова как оскорбление или как комплимент.
— Мы познакомились в университете, — сказала я, опустив глаза.
— Я было подумал, что в начальной школе…
— Если вы намекаете на мой возраст, то будьте уверены — я достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, ни у кого не спросясь. — Заметив сомнение в его глазах, я добавила: — Через два месяца мне исполнится двадцать один.
— Весьма солидный возраст, — с иронией проговорил он.
Уже потом, оставшись одна, я поразилась тому, как легко мне было беседовать с Тони, несмотря на всю его бесцеремонность и насмешки, и как трудно бывало говорить с холодной и презрительной миссис Кингсли.
— Вот не думал, что Джеф может питать интерес к девушкам, читающим стихи о любви, — снова заговорил Тони.
— Какие же девушки, по-вашему, его интересуют?
— По большей части раскрашенные жеманные дуры с голыми коленками, не вылезающие из дешевых баров.
— Вы слишком низкого мнения о своем брате.
— О, вы уже успели определять, что Джеф — мой брат!
— Это не так сложно, как кажется, — ведь вы очень на него похожи.
— Гм, не могу сказать, что чрезвычайно рад это слышать.