Мистер Андерсен оказался высоким, элегантным мужчиной около семидесяти лет. Корректный, профессионально вежливый, он располагал к себе. Вот только, пожалуй, его манера клацать зубами несколько смущала меня. Отдав дань приличию и выразив соболезнования, порассуждав немного о «молодых патриотах», он плавно перешел к делу.
— Александр Вейд, отец вашего покойного мужа, назначил своему сыну денежное содержание, когда тот был еще мальчиком, сроком до 12 апреля 1944 года, то есть до совершеннолетия, то есть по достижении Джеффри Вейдом двадцати пяти лет. — В этот момент мистер Андерсен перестал говорить и, надев очки в тонкой золотой оправе, стал смотреть в какую-то папку. Потом посмотрел на меня поверх очков и поднял указательный палец вверх. — Вы, как вдова покойного Джеффри Вейда, имеете право получать это денежное содержание, составляющее 250 долларов в неделю, не считая расходов на лечение. Но при двух условиях! — Он значительно помолчал.
— При каких же? — спросила я довольно равнодушно. Мне стало понятно, что я не получаю никаких особенных денег. И слава богу! Не нужно мне ничего!
— При двух условиях. Во-первых, вы должны жить в поместье Вейдов, а во-вторых, не выходить замуж до вышеупомянутого срока, то есть до 12 апреля 1944 года…
— Понятно, — кивнула я. Чтоб не разрушать семейный очаг. Унылый Тони, впавшая в детство Эрнестина, миссис Кингсли… Неплохая семейка.
— Ваш муж обсуждал с вами когда-нибудь денежные дела?
— Нет, никогда. Я знала только, что он станет богатым, когда ему исполнится двадцать пять лет, и больше ничего.
— Вы представляете себе, о какой сумме идет речь?
— Нет.
— Более пяти миллионов долларов! — слегка напыщенно произнес он и выдержал эффектную паузу.
Ну и что же? Хоть сто миллиардов! Брать деньги в обмен за убитого, пусть даже случайно, мужа? Эта мысль угнетала меня и вызывала глубокое отвращение.
— Если вы внезапно скончаетесь, что весьма маловероятно, — продолжил мистер Андерсен, слегка улыбнувшись, — наследство отойдет старшему брату Джеффри — мистеру Энтони Вейду, поскольку у вашего покойного мужа нет прямых наследников.
— Скоро будет, — вмешалась я.
Адвокат удивленно поднял брови.
— У меня скоро будет ребенок. От Джефа.
— О, я не знал. Примите мои искренние поздравления, — сказал он. — В этом случае, разумеется, наследство перейдет к вашему ребенку.
— Я хочу спросить: если я покину поместье Вейдов раньше срока, мой ребенок теряет денежное содержание?
— Да, — ответил юрист. — Теряет. Но вы ведь не собираетесь уезжать, не правда ли?
— Я как раз собиралась уехать после родов к себе домой, к родителям.
— Это было бы неразумно. Вы же потеряете пять миллионов долларов!
— Да, вы правы, — пробормотала я, но потом не выдержала и произнесла то, о чем думала. — На этих деньгах кровь Джефа, мистер. Андерсен. Я не имею права на них. Если бы вы знали то, что знаю я, вы бы, наверное, поняли меня.
Он удивленно-страдальчески наморщил лоб и горестно покачал головой.
— Понимаете, у меня ничего не было, когда я выходила замуж… Деньги для меня мало значат…
Что я могла еще сказать ему в ответ на его недоуменный взгляд. Он не понимал, как это деньги для кого-то мало значат. Тысячи людей прошли через его контору, и все, конечно, придавали первостепенное значение своему финансовому положению. В моей душе шевельнулось, что-то, похожее на сочувствие.
— Я подумаю… — выдохнула я, отчаявшись что-либо объяснить.
— Вас обижают Вейды?
— Нет, что вы!
— Так что же?
Несколько секунд я раздумывала. Мистер Андерсен — первый человек, принявший во мне такое участие. Может быть, он станет мне другом и советчиком? Но потом я внимательно посмотрела на адвоката и увидела просто старого, прожженного дельца, высушенного тысячами историй о человеческой подлости, каждодневно сталкивающегося с самыми низкими человеческими страстями. Не могла я ему довериться!
— Видите ли… — промямлила я, — удобно ли новому человеку, без году неделя в семье, получать фамильные капиталы? Есть ведь родные Джефа… Им больше подошло бы…
— Дорогая миссис Вейд, ну что ж поделаешь! На все воля божья! Кто бы мог подумать, что ваш муж найдет упокоение так рано. Но он ведь женился на вас, значит — любил. Даже если бы он жил, вы бы все равно получили свою долю наследства! Поверьте, ему бы не понравилось, что вы хотите отказаться от его денег.
Эх, если бы мистер Андерсен знал, какой болью отозвались во мне его слова! Я посмотрела в окно на залитые солнцем дома.
— Хорошо, — с трудом разлепила я губы. — Мне надо подумать.