«Мы остановились в „Морском просторе“, — говорил Кельсе. — По случаю твоего возвращения тетка Вальтрина, разумеется, сегодня же устраивает вечеринку. Можно было бы, конечно, не тратить деньги и ночевать в Мирасоле, но что поделаешь…» Кельсе раздраженно замолчал. Шайна вспомнила, что брат всегда недолюбливал Вальтрину. Кельсе спросил: «Вызвать такси?»
«Пойдем пешком. Здесь красиво! На борту „Ниамантика“ тесно, пришлось неделю провести взаперти, — Шайна глубоко вздохнула. — Я рада вернуться! Уже чувствую себя как дома».
Кельсе иронически хмыкнул: «Что тебе мешало приехать раньше?»
«О! Самые разные вещи, — Шайна беззаботно махнула рукой. — Упрямство. Своеволие. Папаша».
«Полагаю, что упрямства и своеволия у тебя не убавилось. Папаша тоже каким был, таким и остался. Если ты надеялась, что он станет податливее, тебя ждет большое разочарование».
«Нет у меня никаких иллюзий. Кому-то придется уступить — мне это не труднее, чем кому-либо другому. Расскажи об отце. Чем он занимается последнее время?»
Прежде чем отвечать, Кельсе задумался — такой привычки Шайна в нем раньше не замечала. «Пять лет промчались во мгновение ока, и он уже не ребенок», — подумала она.
«В общем распорядок жизни остался прежним, — прервал молчание Кельсе. — С тех пор, как ты уехала, было много новых хлопот и… Ты, конечно, слышала о „Союзе раскрепощения“?»
«Кажется. Точно не помню».
«Своего рода общество, основанное здесь, в Оланже. Раскрепостители хотят, чтобы мы разорвали „Договоры о повиновении“ и убрались из Уайи. Само собой, в этом нет ничего нового. Но в последнее время их движение вошло в моду, а Серый Принц, как он себя называет, стал популярной фигурой — символом грядущего раскрепощения, понимаешь ли».
«Серый Принц? Кто это?»
Кельсе криво усмехнулся: «Ну, скажем так… молодой ульдра из гарганчей, поверхностно образованный. У него хорошо подвешен язык, он умеет веселить публику и вызывает любопытство, как диковинный заморский фрукт — короче говоря, в Оланже по нему с ума сходят. Наверняка он не упустит случай покрасоваться на приеме у тетки Вальтрины».
Брат и сестра проходили мимо обширного синевато-зеленого газона, поднимавшегося от проспекта к цоколю высокого особняка с пятью фронтонами и башенками по углам фасада, выложенного горчично-желтой плиткой, перемежающейся полосами блестящего черного скиля — строения, задуманного в качестве эклектического каприза, но впечатляющего размерами и неким нескладным великолепием. Такова была Палата Хольруда, место пребывания Думы. Кельсе мрачно указал на нее движением головы: «Что ты думаешь? Раскрепостители уже там, „просвещают“ нотаблей… Конечно, я выражаюсь фигурально — они не обязательно выступают в Палате сию минуту. Отец настроен пессимистично. Он считает, что Дума в конце концов издаст указ не в нашу пользу. Сегодня утром от него пришло письмо…» Кельсе порылся в кармане: «Нет, оставил в отеле. Он собирается встретить нас в Галигонге».
Шайна удивилась: «Почему в Галигонге? Почему бы ему не приехать сюда?»
«Ехать в Оланж папаша отказался наотрез. Надо полагать, уклоняется от встречи с Вальтриной — боится, что та заставит его идти на вечеринку. В прошлом году она так и сделала».
«Отцу не повредило бы немного развлечься. Вальтрина устраивает веселые сборища, мне они всегда нравились».
«Ничего, зато на приеме будет Джерд Джемаз — он сумеет всем испортить настроение не хуже папаши. Джемаз привез меня на своем „Апексе“; он же отвезет нас в Галигонг».
Шайна поморщилась — нелюдимого Джемаза она считала диковатым типом и сторонилась.
Показался обрамленный парой колонн главный вход отеля «Морской простор». Шайна и Кельсе вступили на пологий эскалатор без ступеней, спускавшийся в вестибюль. Кельсе распорядился доставить багаж сестры из космопорта, после чего они решили прогуляться по открытой террасе над полосой прибоя, взяли по бокалу бледно-зеленого сока облачной ягоды с искрящимися осколками льда и присели на скамью, повернувшись к Хурманскому морю. Шайна сказала: «А теперь расскажи, как идут дела в Рассветной усадьбе».
«По большей части все, как прежде. В озере Фей заново развели рыбу. Я занимался розысками месторождений к югу от Бездорожья и наткнулся на древнюю качембу[3]».
«Ты в нее зашел?»
Кельсе покачал головой: «У меня от их закопченных закоулков мурашки по коже бегают. Но я упомянул о ней в разговоре с Кургечем. Он считает, что это, скорее всего, джирвантийская качемба».
3
Качемба: тайное святилище ульдр, место ворожбы и колдовства; как правило, находится в пещере.