Слаб человек… А гордыня и тщеславие не зря называются смертными грехами… Во второй волне – выждав немного, как и в нашем времени, на советский берег переправился сам командующий 2ой танковой группой – Гейнц Гудериан. Ощутить себя первым, ступившим на землю врага – что может быть достойней и престижней для полководца ! Вторая десантная группа ушла в лес, а за ней, понаблюдав, как штатно уходят под воду танки, Гудериан с тремя штабными р десятком охраны направился в лес. К разрушенной артогнём заставе… Прошли немного, как вдруг сопровождавшие его солдаты и штатские вдруг начали падать на землю ! Из голов вылетали кровавые брызги и белые и серые ошмётки !!! Впавший в ступор, от такого страшного зрелища, Гудериан даже не заметил, как его кто то подхватил под руки и поволок в лес. А когда очнулся, увидел тех, кто его тащит, понял – это русские ! И он – командующий целой танковой группой, попал в плен ! А на водной глади пограничной реки развернулась другая кровавая драма ! Первый танк, выбравшийся передней частью гусениц на берег, вдруг подпрыгнул и перевернувшись, обрушился в воду башней вниз, ломая воздуховодную трубу… За рёвом моторов на немецком берегу, наступающие не сразу заметили фонтанчики, вспенившиеся у воздуховодных труб, торчащих из воды и всасывающих воздух для моторов и экипажа. С флангов, по торчащим из воды и медленно двигающимся трубам ниже воды на пять – семь сантиметров, ударили восемь пулемётов с глушителями ! Пули легко пробивали и тонкий слой воды и тонкие стенки труб. И вниз – по трубам, рванулась вода ! Моторы, почти сразу же заглохли: ну не подходит речная вода для работы моторов. Танки остановились, а вода, затекающая в трубы, скоро начала заливаться в башни танков. Танкисты, конечно, заткнули воздуховод – как предписано инструкцией, но воздух в башне не безграничен – он стал быстро замещаться углекислотой. И экипажи начали задыхаться ! К чести немцев – спасательные работы у них были отработаны и к ближайшему танку поплыл сапёр, держа в руках верёвку. Доплыл до трубы и нырнул потянул с берега трос на поплавках. Подтянул и сбрасывая поплавки, начал опускать трос вниз. И нырнул вниз, чтобы закрепить трос за крюк. Вынырнул и крикнул. Танк, стоящий у воды потянул собрата на берег. А сапёр поплыл к следующей трубе… Ни о какой переправе речь уже не шла: дай бог вытянуть живыми половину экипажей…
А у горящей и дымящей заставы произошла очередная драма: вышедшие из леса у заставе – настороженные солдаты увидели только горевшие и коптившие здания заставы и разбросанные взрывами обломки. И мокрые пятна на земле и обломках. Но трупов не было… Постояв немного - двинулись вперёд. Прошли немного и… умерли. Все. Почти мгновенно: три ударные группы в 45 стволов, выкосили шестьдесят немцев за несколько секунд. А кто остался жив – умерли от снайперской пули ! Из леса выбежали бойцы в камуфляже и утащили трупы в лес. И снова – только треск горящих досок. А вскоре и вторую группу постигла такая же участь… А мы остановились, отбежав в сторону от натоптанной немцами дорожки и Дергачёв присел у рации узнать – как у нас идут дела ? Малой, стоя, внимательно осматривал окрестности вокруг нас, а я присел рядом с Гудерианом. Снял с него все его кресты и нагрудные знаки и положил себе в карман – чтобы не потерялись. Дергачёв связался со всеми нашими и доложил: всё штатно: немцам наваляли; у нас невосполнимых потерь нет. Хафизов разобрался с танками, как и здесь. Деревянко уничтожил вторую группу. Нам можно выдвигаться к нему и двигаться на место сбора – за артиллерийской засадой на дороге от заставы… Что мы и сделали – двинулись к нашим, но в невидимости: бережёного бог бережёт ! Соединились в бойцами Деревянко и отступили к артиллерийской засаде: мы ещё повоюем с вами гансы !
Повоевали; подбили несколько танков и положили пару рот пехоты… И отступили – в виду явного преимущества. До следующей засады. Танки сегодня так и не вышли на оперативный простор… Вечером переместились в точку основного сбора наших погран. застав. Подлечил легко раненых, серьёзно помог средне раненым. И отдыхать. Всем. Утро обещало быть тяжёлым… Выставили часовых и завалились на имеющийся у каждого кусок брезента. А я ушёл на разведку. Как там Брестская крепость ? Дошёл – не оставили её наши. И немцы не взяли… Но это утром, а сейчас: надо наведаться в Брест – по одному известному мне адресу… Город захвачен немцами – как и у нас. А где моя Кораблёва ? Или Коробова ? Наведался в госпиталь – никого нет, только простреленные матрасы в кровавых пятнах, да трупы раненых при входе… Смогли немцы прорваться к госпиталю ! Пошёл к дому, в котором жила Настя. Смотрю – в окне свет горит. И окно открыто. Заглянул – я же в невидимости. За столом сидит моя ненаглядная с… эссэсовским офицером. Лейтенантом по нашему. И тот ей вежливо так предлагает: Я знаю, что вы дочь командарма четвёртой армии. Если вы пойдёте с нами на сотрудничество – я гарантирую вам жизнь и свободу. Но это ваше сотрудничество нужно доказать. Здесь и сейчас. И на кровать кивнул. А Настя из последних сил сдерживается… Как бы не натворила чего ! Сунулся я в соседнее окно; "перетёк" через подоконник и потихонечку к спальне с соблазнителем. Вдруг не успею ? Успел… Приоткрыл тихонечко дверь и шагнул в спальню. Немчик оказался резким, да куда ему до меня – вырубил с первого раза и повернувшись к ошеломлённой Насте спросил: