Мы столкнулись стаканами в четвертый раз, и я допила наконец то, что было налито изначально. Ксюха, кажется, выпила больше меня и уже вовсю обнимала своего парня, сидя у него на коленях. Миша подтянул меня к себе и тоже усадил на колени.
— Миша, нет, — шепнула, смущенно пытаясь встать.
— Т-ш-ш. Девушка ты мне или нет?
Он не дал мне подняться, удерживая одной рукой за талию. Было неловко брыкаться и возмущаться при друзьях. В конце концов, Миша прав, и нет ничего такого, что я сижу у него на коленях. Вот Ксения даже не покраснела, хотя было видно, что Артём её откровенно лапает за попку.
Магик разлил остатки спиртного, и мы снова выпили. Потом он пересадил меня на стул и, встав, открыл окно. В комнату проник свежий ночной воздух. Парень закурил сигарету, выдыхая дым на улицу. Вместе с ним начали дымить его друг и моя подруга. Не курила только я, хотя в своё время пробовала. Отчим узнал и навсегда отбил у меня эту охоту, в прямом смысле этого слова.
— Закуришь? — Миша протянул мне пачку «Примы» без фильтра.
— Нет, вы уж сами как-нибудь, — покачала головой.
Начинать снова было глупо. И потом, на сигареты нужны деньги, которых нет. Подруга курила уже год и втянулась, а сколько лет курили мальчишки, я вообще не представляла.
Снова сели за стол и завели разговор. Я узнала, что Миша и Артём дружили с детства. Тёма был старше Миши на год, ему был двадцать один. Оба служили в армии. Михаилу повезло, их часть расформировали, а он получил дембель, отслужив полтора года. В нашем городе тоже была танковая часть, но в один прекрасный день танки уехали, а часть закрыли, или попросту бросили.
Артём достал из-под стола ещё бутылку. Я пить отказалась, а подруга нет. Она уже откровенно висла на своём бойфренде, а я сидела на коленях своего друга, стесняясь прислониться спиной к его груди.
После очередной четверти стакана парочка, сидящая напротив, стала целоваться. Я почувствовала, что краснею, и отвела от них взгляд.
— Давай не будем им мешать. Пусть пробудут вдвоем. Ребята, мы в комнате Алены, если что, — произнес Магик.
Он взял меня за руку и потащил за собой. Мне не очень хотелось уходить, но оставаться и мешать влюбленной парочке всё же было неловко. Зайдя в комнату, парень прикрыл за нами дверь. Он встал посреди комнаты, слабо освещённой тусклым светом уличного фонаря. Мы стояли в полумраке, и моё сердце билось в ребра раненной птицей. Миша притянул меня к себе и попытался поцеловать. Отвернула голову, не давая этого сделать, и стала вырываться из его объятий. Страх накатил удушливой волной.
— Миша, нет! Не надо, пожалуйста! Я не хочу! — голос был тихий и умоляющий, но почему-то казалось, что я кричу.
Он прижал меня к себе всем телом, так, что я ткнулась носом в его голую грудь, потому что несколько верхних пуговиц на рубашке были расстегнуты. Это испугало ещё сильнее. Я снова одна с мужчиной, и он снова меня домогается.
— Т-ш-ш, тихо, я не причиню тебе зла. Посмотри на меня.
Парень поднял мою голову за подбородок. Я зажмурилась, но он мягко сказал.
— Открой глаза и посмотри на меня.
Всё же подняла на него испуганный взор и столкнулась с взглядом почти черных глаз.
— Я не насильник, ничего не будет без твоего согласия, верь мне. Это просто поцелуй. В этом нет ничего такого, что может напугать. Посмотри мне в глаза. Ты мне веришь? Это просто поцелуй, это не страшно.
Я утонула в черноте его глаз и кивнула в знак согласия. Мне было непонятно, что не так. Ещё пару минут была готова кричать: «Помогите!» Сейчас мне вовсе этого не хотелось. Какая-то неведомая сила заставляла подчиниться ему. Он снова наклонился и поцеловал меня, пытаясь разомкнуть мои губы языком. Не сразу, но я подчинилась ему. Никогда ни с кем ещё не целовалась. «Это просто поцелуй, это не страшно», — звучали в голове его слова. Я подняла руки и обвила его шею. Почему-то в данный момент так необходимо было прикоснуться к нему. Миша делал маленькие шажочки в сторону кровати, уводя меня за собой. Мы сели на нее, прислонившись спиной к стене, и снова стали целоваться. В какой-то момент заметила, что его руки гладят меня поверх платья, и снова попыталась его оттолкнуть. Это уже не поцелуй, это нечто большее, пугающее до обморока. В голове вспыхнул образ Ярцева, пытающегося меня изнасиловать.
— Нет, — толкнула парня в грудь.
— Всё хорошо, слышишь, всё хорошо.
Его ласковый голос выдернул из воспоминаний. Я увидела, что сижу на кровати рядом с Мишей. К страху примешались неловкость и стыд.
— Миша не надо, мы же не одни в квартире, — пролепетала, едва не заикаясь.