Да, живучесть соседочных если невидима неодолима8. И мы не посягаем на его любимую мозоль тоже. Взгляни на весь плотч! Флуминиев9! Если это была Ганибала тропа было то Геракла рук. Истотыщи изнемосво́божденных рабокопили путь. Мавзолей лежит позади нас (О Аджигаста, multipopulipater10!) и есть там мильные камни в своих кед мильях11 спы́ткаясь вдоль тканьвайного нити́ у Брахма и Антона Гермеса! Омнибуса веки ждущие. Аминь. Но прошлое сделало нам этот презент гужевой дороги. Такой мор бохерной12 О'Коннелла! Хоть и дождепрятан, ты- носокож. И если он никакой не Ромео можешь заустричь свою шляпу13. Чудоружие в храме Святого Фиакра14! Халат15!
Случилось это недалёко к котловине там, отравнинно в этой безблюдной и буканской1 хладовой точке, накаменной тогда, вновьсплывшей сейчас что, что Латтрел2 бы продал если бы Лоттрел скупил, в седловине Бреннанского3 (сейчас Малпасплац4?) перевала, версты и версты от подлинной цивилизации, не там где его мечтснам топ их шокмарам стоп (Подтам! Потсдам!), а там где ливни́на по ту сторону прилива межит с залежью, солелуг с поймой, что нападеятель5 тот, какой-то кровьпьёткин, хоть и под медиумом6 и меж колорами со своей истинно коренною отвагой, вступил в бой с враждебцем, у кого было больше в глазу чем меньше к ноге но кого грабежа ради, принял он в проливной дождь за Оглторпа
7 или какого другого гинкуса8, Парра9 очевидно, с кем сие безверхногамное ципляйцо10 имело Микеланджлобское скодство, употребляя кощунственные языки с тем дефектом что бросил б он вызов их гемосфорам11 даб истребить их но он бы канонирзовал б — у б — р'ову жизнь из него и угорошил его покайлностью также сурово как сей б — р уже свои б — у'шные11* ночные молитвы сказал, троих отчинуш и куплет из увымуиры12 (все свято суть для святотатца, бородатая женщина или мужик-кормилица) одновременно, так чтоб двинуть хорошенько выбить из него ревоющий дурьх, схватив продолговатный пруток что был у него и которым побивал он обычно мебель он упа́днил палку на него. Програныцарский инцидент предповторил себя. Парочка сия (Япполуон нападая на Вей-Линг-Тау или де Рацкияс пытаясь рекогнобировать генерала Букелева13, муже и не говори), сражалась пара-видимому какое-то внушительное время, (колыбель качаясь поровну одному и противоположно от другого на своем законе захвата и перехвата14), по Ва-банковым правилам вскруг бухсейфа сражаясь подобно пурпуроглавому15 и типперурскому16 Шведу, (Секрементальный Сервиоз Божьего Пыла!) и в течении их борьбрыков тот что по-свисше, который открыл уж свою обо́страшную чашу чтобы спопрошаить, сказал тому что по-молче который таскал с собой змеевик (сподручный термин для переносной винокурни что стояла из трех баков, двух склянок и пары бутылей хоть мы намеренно ничего и не говорим про фалькаша, обе стороны имея интерес в спиртном): Пусти меня, Паутийн17! Я тя еле знаю18. Затем, после солнцестоянной паузы для чего-булдыть освежающего, тот же самый чувак (иль какой иной и по-моложе он того же самого актришества) спросил на начервии с очень углазеющим чав-чин-оскалом: Было там шесть виктолиев пятнадцать голубо́к потлохнул тебя, скажи он мне19, здоловяз, щипнув калманы на десять к четылем месяцам позадо́коло? Было там еще сколько-то дальнейшего калейдостеба и жестких проб новобратить в течении битой чашки часа и сейчас во́динская20 стычка в форме уэбли21 (мы сразу ж узнаем нашего старого друга Нэда столь брюзгливого литератора) отпала от чужезванца22 который, так влипнув как тот кот к той мыши в той трубе того хрисцерковного органа23, (образ Девицы же в Облаках Витая не проплевал ли над ними легким юным шармом, в ленточках и косичке?), вследствие чего подружелюбнел и, сказав не его рубаху рвать, знать хотел, шутя и дубинки в сторону все отклав, коль его уж случаенному спутнику всё корпя над изобретением сейф-пакета, с упорством подблуждая свои взаимные территореаленные права, не случилось ли иметь кубычу мелочи с десятифунтового хрустлера с собой в тот момент, доёбавляя что сейчастьем случь, вернет он ему шесть виков