– Дашенька, мне же не содержанка нужна, а жена. Женщина, которая будет носить моё имя.
– «Что в имени тебе моём? Оно умрёт, как шум печальный», – продекламировала она. – Или ты хочешь размножаться? Населить мир маленькими Гараниными?
Гаранин засмеялся:
– Пойдём, я тебя на такси посажу.
– Что ты, Володенька, я и на автобусе доеду!
– Что же ты сама себе противоречишь, – взял он её под руку. – Такси для ближайшей подруги любимой женщины для меня никак не критический расход. Шеф, доставь даму к психушке на Жукова!
Он повернулся и пошёл по проспекту, но вдруг увидел Майю, которая стояла в дверях театра на одной ноге и с досадой рассматривала туфлю с подвёрнутым каблуком. Подошёл поздороваться. Она спросила:
– Ты Дашку не видел? Зараза какая, не дождалась меня! Вот как я теперь добираться буду?
– А давай я тебя до машины на руках донесу!
Подхватил на руки и донёс до пруда, усадил на бортик и хотел вызвать такси. А потом увидел обувной магазин на противоположной стороне проспекта:
– Может, я туда сгоняю?
– Володя, разве обувь покупают без примерки?
Но он уже летел к переходу. В магазине он сказал продавщице, скучающей у стеллажа:
– Девушка, выручайте! Нам что-нибудь наподобие этого нужно!
– Каблук такой же?
– Ага, и ещё что-нибудь без него.
Через несколько минут он шагал в обратном направлении с двумя большущими пакетами с коробками и в сопровождении той самой девушки. Встал на одно колено и попытался надеть Майе на ноги первую пару.
– Володя, сначала хоть бы ремешок расстегнул!
Продавщица постучала его по плечу:
– А давайте этим займётся профессионал?
Девицы защебетали о сравнительном достоинстве разных материалов и производителей, а он просто стоял и млел на солнце. Когда услышал от Майи: «Дороговато…», возмутился:
– Совсем нет! Я плачу!
– С чего бы это, – ощетинилась Майя
– Я что, не могу подарить своей девушке пару-другую-третью обуви?
– А я твоя девушка?
– Конечно. Иначе почему в твоём присутствии я всегда выгляжу идиотом?
– Ну, наконец-то!
– Что наконец-то?
– Но ты действительно идиот! Всю зиму ходил, чтобы потрепаться с Дашкой, а потом пропал! Я тебя два месяца не видела! Что я должна была думать?
– Но ты всегда была такая замороженная!
– А какой я должна быть, если ты не обращаешь на меня внимания!
– Эй, ребята, – окликнула их продавщица, по возрасту годящаяся им в дочери, уж Гаранину-то точно. – У меня там напарница уже полчаса одна в торговом зале парится. Как расплачиваться будем?
Гаранин пошарил по карманам. И его в жар бросило: он же даже телефона с собой не прихватил. А в бумажнике, насколько он видел, когда расплачивался с таксистом, налички не так уж густо. Но, к счастью, там оказалась зарплатная карта:
– Вот!
– Тогда придётся дойти до кассы.
– Ты подождёшь?
– С чего бы? Я ведь теперь при параде, – ловко швыряя старую обувь в чугунную урну, ответила Майя.
Снова нагруженный пакетами, но теперь в сопровождении двух девушек, он шёл по переходу.
– Скажи, Лиза, – кинув взгляд на бедж продавщицы, спросила Майя. – Что мне с ним делать?
Девушка даже приостановилась, критически его окидывая взором:
– Надо брать. Тормоз, конечно. Но, по крайней мере, будешь обутая.
Выходя из магазина, Майя спросила:
– Куда идём?
– Ко мне, конечно! Должен же я познакомить тебя с моей мамой!
– Б-р-р.
– Что не так?
– За всю свою жизнь знала только двух таких закомплексованных: Люсю и тебя. Люсину биографию я знаю. Так что комплексы из семьи.
– За тебя я не боюсь. Если мама начнёт на тебя давить, ты её заморозишь, моя королева! А почему ты Люсю считаешь закомплексованной? По-моему, она очень разумная и уверенная в себе девушка.
– Ты не только тормоз, ты ещё и слепой! Ты знаешь, что она сказала себе, когда увидела первый раз Диму? «Слишком хорош, чтобы быть моим!»
– А у них разве что-то…
– О боже! Да ничего, кроме того, что она на пятом месяце!
– Он что, отказывается жениться?
– А зачем тогда ездит сюда? Нет, это она отказывается выходить замуж. У неё ещё один комплекс: дважды подавала заявление, но ни разу не расписалась. Женихи оказывались дерьмом.
– Но Дима-то не дерьмо!
– Вот… боится – и всё. А Дима бесится, что ребёнок не под его фамилией родится.
– Как у вас, у женщин, всё сложно. А у тебя какие комплексы? Ты не побоишься подать заявление?