- Я сейчас, я не буду плакать... Ты только не уходи, подожди, - скороговоркой забормотала Саша. Торопливо отвернула кухонный кран, поплескала на лицо ледяной колючей водой и, задержав дыхание, сунула голову под струю...
- А я твои лыжные гетры довязала, - сказала Саша отцу, усевшись за стол и подперев кулаками голову. - Подарить вот не успела... Красивые получились!
- А я знаю! Удобные, тёплые, и снег в ботинки не набивается. Только в них и катаюсь теперь! Здесь леса - большие, красивые, и лыжня проложена - далеко-далеко...
- А твои шахматы - подарочные, из слоновой кости... Мы их Василь-Сергеичу отдали, с которым ты играл. Он брать не хотел, потому что дорогие очень, но мы всё равно отдали.
- Он приходил - со мной попрощаться?
- Он у нас был, на похоронах и на поминках. Жена его не хотела отпускать, а он всё равно... Ему на кладбище плохо стало, сам чуть не умер, - рассказывала Саша отцу. - Скорую вызвали, врачи у него спрашивают, что беспокоит, а он им: «Зачем приехали? Обратно езжайте! К Юрке три часа ехали, чуток бы пораньше - может, спасли бы, а теперь уж всё, с того света не вернёте. С кем я теперь играть буду? Никого мне не надо, с ним хочу... Сюда к нему приходить буду. Здесь и сыграем»... Плакал Василий Сергеевич, успокоить не могли. Вот мы и решили подарить ему твои шахматы. Что им без дела лежать? А Василь-Сергеичу память!
- И правильно сделали. Я бы и сам ему подарил, раз пошла такая пьянка.... На память о наших шахматных баталиях.
Саше вспомнилась поздравительная открытка, подаренная отцу сотрудниками. Открытку писали всем отделом, стихами:
«...Пусть королева с королём придут поздравить Вас вдвоём,
И чтобы не было печали от Ваших шахматных баталий!»
Саша счастливо улыбнулась и подняла глаза: отец улыбался ей с фотографии весело и беспечно. Он ведь не знал, что умер...
Саша спала, сидя за столом и опустив голову на «папину» клеёнку. Клеёнка его помнила, она хранила память о тех временах, когда они сидели за этим столом втроём, и папа шутил и смеялся... Саша легла на клеёнку лицом и закрыла глаза. Щеке было тепло, и Саше казалось, что под щекой у неё папина тёплая ладонь...
Саша спала. Отец смотрел на неё с портрета и улыбался. Он так и не узнал, что умер. Так и не понял. Сейчас ему было бы шестьдесят два, и он мог бы жить ещё долго-долго, целую жизнь! Ходить за грибами, кататься на лыжах, играть в свои любимые шахматы. Радоваться внукам, узнавая в них себя. А лет через двадцать состариться...
Но этого не случилось. Отец навсегда остался 53-летним. И улыбался светлой мальчишеской улыбкой из далёкого 1958-го года. Тогда они с мамой поженились, а через год, в 1959-м, у них родилась Саша...
Саша спала и улыбалась во сне отцовской светлой улыбкой, положив голову на сложенные руки - тоже отцовские, с крупными кистями и длинными изящными пальцами. И не слышала, как часы пробили двенадцать, отсчитывая последние секунды 7 февраля 1996-го года. Наступило 8 февраля, Сашин день рождения. Неслышными шагами в кухню вошла Сашина мама и положила на стол перед Сашей завернутый в цветную бумагу подарок. К свёртку прислонила открытку. Чётким отцовским почерком на открытке было написано: «Любимой Сашеньке от папы. Пусть сопутствует тебе всю жизнь крепкое здоровье и бодрость духа. 8 февраля 1987 года».