Последней каплей был чай с пирожными, который Саша пила без пирожных, к неудовольствию бабушки «Как это - не хочу? Странная она какая-то у вас... Вы бы её врачу показали. Какой нормальный ребенок от пирожных откажется, специально для неё покупала, а она... взять боится!»
Гликерия толкала мужа в бок и делала страшные глаза.
- «Мама! Ну что ты говоришь такое, - возмущался Сашин папа. - Она нормальная, просто знает, что нельзя, потому и не берёт. Я же тебе говорил. Ты бы ей яблочек сушеных дала, она бы не отказалась. А ты варенье выставила! Мы, пожалуй, поедем, мам, ты не обижайся... Нам ехать далеко».
Но Антонина Федоровна всё равно обижалась - на сына, на невестку, на внучку... На прощанье бабушка вручала внучке подарок - пакетик шоколадных «Мишек». Саша прятала руки за спину, и бабушка кривила губы: «Что она у вас такая дикая, у родной бабушки конфеты взять боится?
Конфеты в доме были под запретом: Саша серьёзно занималась гимнастикой. Бабушка об этом знала, и всё равно каждый раз настойчиво её угощала, и каждый раз Саша мотала головой, отказываясь.
- Не любишь сладкое? - всякий раз притворно удивлялась бабушка. - Так не бывает! Все дети любят конфеты, а ты нет. Или тебе мама не разрешает?
Саша вопросительно смотрела на мать. Гликерия молча брала её за плечи и выводила в коридор одеваться. - «Нам пора. Конфеты она не возьмёт, и Вы об этом знаете».
- Мам, не дразни ты её, зачем ты каждый раз её дразнишь? Неужели нельзя игрушку подарить или апельсинки-мандаринки, почему обязательно сладкое? - не выдерживал Сашин папа. Антонина Федоровна скорбно поджимала губы и качала головой:
- Что ж вы с ребенком делаете, родители! Эх, Юрка, Юрка! Не жалко тебе её? Мать над ней изгаляется, а тебе всё равно...
Всю обратную дорогу отец с матерью о чем-то спорили, Саша не понимала - о чём, и дождавшись паузы, спросила: «Мам, а изгаляться - это когда голышом купаешься? Я бабушке сказала, мы когда на море отдыхаем, я каждый день изгаляюсь, загораю и плаваю, папа говорит, это полезно. А ты не изгаляешься, в купальнике загораешь». - И не понимала, почему папа с мамой смеются.
=========================Неумеха==============
Через семь лет с гимнастикой пришлось попрощаться: правая рука предательски подвернулась, и Саша услышала, как хрустнула кость...
- Эк тебя угораздило! Что ж ты у меня такая неумеха, - только и сказала бабушка Тоня, взглянув в залитое слезами лицо одиннадцатилетней внучки. - Другие-то дети рук не ломают, и всё у них получается, а ты вечно... На-ка вот, спрячь, пока мать не увидела, - и выложила на стол перед Сашей шоколадку.
Шоколадка показалась Саше горькой.
Тем же вечером к ним приехала баб-Маня, мамина мама, и ни слова не говоря, натянула на девочку пальто (один рукав остался пустым - правая рука была в гипсе). С кряхтеньем нагнулась и надела внучке валенки. Положила в сумку тапочки, пижамку и зубную щётку...
Все два месяца, пока ей не сняли гипс, Саша жила у бабушки с дедушкой. Рука под гипсом болела ноющей и жгущей болью, температура с неделю стойко держалась на тридцати восьми градусах. Но бабушка знала столько игр! Они с утра до вечера играли в карты, домино и шашки, баб-Маня учила внучку раскладывать пасьянсы, а с дедушкой они строили карточные домики - одной рукой Саша, другой рукой - дед. И у них получалось!
Через две недели Саша уже не вспоминала о сломанной руке. - «Чего попусту думать? - сказала баб-Маня. - Не будешь о ней думать - скорее заживёт. Ничего страшного, со всеми такое случается. Всё у тебя пройдёт.
И Саша поверила - пройдёт. И научилась писать и даже рисовать левой рукой. И всё это - благодаря баб-Мане...
=================================Не как у людей ==============
После смерти отца Саша поняла, что с работы ей придётся уйти: зарплаты в проектном институте едва хватало на питание, а мамина пенсия по инвалидности целиком уходила на лекарства. Работать мама не могла - врачи были категорически против.
Сколько помнила себя Саша, со всеми проблемами и страхами она приходила к отцу и всегда следовала его советам: не получается - сделай так, чтобы получилось; не можешь - скажи себе «могу»; устала - возьми себя в руки и докажи, что можешь; боишься - скажи страху «нет».
«Папа, что мне делать? Я не боюсь, и не устала, и всё у меня получается... Просто не хочу - уходить. Вдруг на новой работе у меня не получится, и придется снова увольняться, снова устраиваться... Папа, что мне делать? Ты ведь слышишь меня, так скажи! Я сама не знаю, чего хочу...»