Гарри вполне резонно решил, что если он сразу заговорит об интересных для Гермионы вещах, то она забудет, что сердита на него. Впрочем, Поттер признавал, что когда Гермиона принимает грозный вид, в ней просыпается особое очарование, но не горел желанием злоупотреблять возможностью любоваться сердитой подругой. Однако в этот раз он не угадал. Вместо того чтобы начать выпытывать у него описания этих заклинаний, Гермиона сделала шаг назад и широко раскрытыми глазами уставилась на Гарри.
— Э... Гермиона, с тобой все в порядке? — Поттер неуверенно смотрел на девушку, пытаясь понять, что же произошло.
— Гарри, ты сам-то понял, что сказал? — мисс Грейнджер наконец вышла из ступора. — Во всех учебниках написано, что составление заклинаний — это очень сложное дело, доступное только сильнейшим многоопытным магам, а ты утверждаешь, что это делал простой школьник!
До Поттера постепенно начала доходить вся необычность ситуации. Ведь и вправду, они только пользовались готовыми рецептами волшебства, но им никогда не говорили, что можно самому составить заклинание, а тем более, как это сделать.
— То есть ты хочешь сказать, что Снейп в шестнадцать лет делал то, что посильно, может быть, одному Дамблдору? — если зельевар столь великий волшебник, то Гарри не понимал, почему он занимает такое скромное место в обществе.
— Нет, Гарри, я хочу сказать, что, скорее всего, составлять новые заклинания вполне по силам обычным школьникам, но от нас скрывают, как это можно делать.
Поттер задумался над словами подруги. Если она права, а надо отдать ей должное: мисс Грейнджер частенько впадала в такой грех, то у подобной секретности должно иметься веское обоснование. Если Гарри его не видел, то это не значит, что его не было вовсе. Но не важно, права она или нет, один вывод можно сделать однозначно.
— Мы должны научиться это делать! — в один голос воскликнули гриффиндорцы.
— Но к Снейпу я не пойду, — тут же добавил Гарри.
— Ладно, ладно, попробуем сначала без него, — у Гермионы уже возникло несколько мыслей по поводу того, с чего им стоит начать. — Я сейчас в библиотеку, кое-что посмотрю. Надеюсь, составишь компанию?
* * *
Гарри сознательно не хотел никому говорить, кто станет его партнершей на балу. Это объяснялось не желанием дать лишний повод для предположений всем сплетницам школы, а элементарной безопасностью подруги. Юноша не сомневался, что среди прекрасной половины Хогвартса найдется достаточно много интриганок, которые сделают все возможное, чтобы оказаться в паре с чемпионом. А уж обеспечить несколько дней в больничном крыле его избраннице будет для них просто делом чести. Тогда Гарри придется срочно искать другую партнершу, так как чемпион обязан прийти на бал не один, и у этих милых девушек может появиться шанс. Гермиона согласилась с ним и старательно поддерживала эту таинственность.
Но за два дня до бала на Гарри решительно насел Рон, которому очень хотелось первым узнать, кого же Поттер сделал своей избранницей.
— Гарри, ну скажи, кто это. От меня никто ничего не узнает.
На самом деле Рона сильно доставала с этим вопросом его собственная партнерша, Лаванда Браун, и «честный» гриффиндорец собирался потихоньку рассказать ей секрет Гарри. Гермиона знала об этом, так как Лаванда делилась своими коварными планами с Патил, сообщив при этом, что единственной причиной, по которой она согласилась пойти на бал с Уизли, было желание получать как можно больше информации о чемпионе. Мисс Грейнджер случайно услышала их разговор, оставаясь незамеченной этими сплетницами, и поспешила сообщить новость Гарри, который и так не ожидал от Уизли особой верности, а после слов подруги тем более не собирался ничего ему говорить.
— Послезавтра все сам увидишь. Считай, что я провожу эксперимент, сможешь ли ты умереть от любопытства или нет, — Поттер сделал загадочное лицо, а сидящая рядом с ним Гермиона улыбалась, наблюдая за попытками Рона «расколоть» Гарри.
— Ну, дай хотя бы попробую угадать. Если получится, ты хоть кивни.
Гарри только помотал головой. Определенно, его приятель не успокоится, пока не получит хоть что-то, чем можно поделиться с мисс Браун.
— Все равно я попытаюсь, и по твоей реакции все увижу, — Рон выглядел крайне самодовольным, хоть Гарри и догадывался, что эту идею придумал не он сам, а Лаванда. Поверить в то, что Уизли способен различить чужие чувства, — это то же самое, что поверить в подарки от Санта-Клауса. В этом Гарри и Гермиона были полностью солидарны.