– И что же? – Аманда сдвинула брови, пытаясь угадать, к чему он клонит.
– Так… я был ранен? – Он улыбнулся дьявольской улыбкой.
– Откуда я могу это знать? – ответила она со все возрастающим в душе тревожным чувством.
– Я плохо разбираюсь в том, как обычно ухаживают за больными, если они в лихорадке, мисс Дарлингтон. Но может быть, вчера ночью, когда вы раздели меня, чтобы обтереть влажной губкой, вы заметили на моем теле след от ранения?..
Джек веселился от души. Правда, после того как мисс Дарлингтон в ярости хлопнула дверью, пулей вылетев из комнаты, голова у него заболела сильнее, но это того стоило. Ему нравилось видеть, как чопорная мисс Дарлингтон заливается стыдливым румянцем. Глупенькая девочка думает, что квакерское платье способно скрыть ее редкую красоту, но на самом деле черный фон лишь подчеркивает ее.
Он поудобнее устроился на подушках, хотя спина у него онемела от долгого лежания, а в животе бурчало от голода, который невозможно утолить мясным бульоном и корочкой хлеба. Он потер рукой щеку, подумал о том, что неплохо бы побриться, и тут же повеселел, решив, что попросит мисс Дарлингтон помочь ему в этом. Ей придется низко нагнуться над ним, и ее восхитительные упругие груди окажутся всего в нескольких дюймах от его лица.
Разумеется, теперь, когда он знает, что она леди, он не позволит себе прикоснуться к ней или скомпрометировать ее как-то иначе – это прекрасный способ добровольно нацепить на себя кандалы, а брак не входил в его планы, – однако Джек собирался пуститься в отчаянный флирт. Как еще можно скоротать долгие часы вынужденной неподвижности?
Но не только красота и трогательная невинность мисс Дарлингтон волновали Джека. В этой девушке было что-то загадочное. При всей своей очевидной благовоспитанности она путешествовала без компаньонки или родственника-мужчины. Это говорило о независимости ее натуры, а также, возможно, о некоей тайной миссии, с какой она отправилась в дальний путь. И хотя об интимном знакомстве с этой прекрасной дамой не могло быть и речи, Джек вознамерился узнать как можно больше ее секретов.
А может быть, ему удастся помочь ей выбраться из затруднительного положения – в случае, если она в него попала.
Джек улыбнулся. Возможно, он благородный, галантный джентльмен, которому доставляет удовольствие помогать женщинам в трудных ситуациях. А может быть, он всего лишь распутник, которому нравится соблазнять всех женщин подряд. Впрочем, в этот момент его не интересовало, каким человеком он был в прошлом, вчера или десять лет назад, его занимали возможности, которые предоставлял ему день сегодняшний.
Он нахмурился и рассеянно почесал голую грудь, думая о том, в каком положении оказался он сам. Он потерял память, что должно было бы огорчить его всерьез, но никакого беспокойства по этому поводу почему-то не испытывал. Он был уверен, что память вскоре вернется к нему и жизнь войдет в привычную колею. Его друзья, те люди, которых он любит, наверняка скучают без него, и это жаль, но ничего поделать с этим нельзя. Он пока не знает, кто он такой.
Если говорить совсем честно, то Джеку даже нравилось не знать этого. В этом приятном состоянии забвения он чувствовал себя абсолютно свободным. Ему казалось, что он избежал чего-то ужасного в своей жизни, хотя и понятия не имел, чего именно.
Аманда невольно затронула очень интересную тему, когда сказала, что если бы была солдатом, то постаралась забыть о том, что воевала. Ему в голову закралось подозрение, что он тоже старается что-то забыть, но это вряд ли связано с военной карьерой. То, что он старался забыть, носило скорее личный характер…
Его глаза сами собой закрылись. Он очень устал, и голова снова разболелась. До прихода врача лучше поспать, чтобы потом заявить старому шарлатану, что он здоров как бык. Ведь если память не вернется к нему до завтрашнего дня, он вынужден будет остаться на попечении этой уродливой карги, хозяйки постоялого двора. А он предпочел бы продолжить путь с мисс Дарлингтон, независимо от того, в какую авантюру она ввязалась. Так что придется постараться, чтобы врач признал его достаточно здоровым и способным продолжить путь с «женой».
Уже засыпая, Джек вспомнил недавнее видение о том, как стоял у алтаря, и убедил себя в том, что оно больше не вернется. Притворяться чьим-то мужем ему нравилось, но быть им на самом деле – это не для него.
Аманда плотнее закуталась в шаль. Начал моросить дождь, и пора было возвращаться. Она могла бесконечно любоваться цветником возле постоялого двора, но становилось холодно, и ее начал пробирать озноб.
Однако Аманда предпочла бы умереть, нежели снова оказаться наедине с Джоном, особенно после того, как он догадался, что она сама раздевала его. Если он действительно был военным, то наверняка сотни раз видел, как сиделки ухаживали за ранеными, особенно когда те метались в жару.
Аманда подняла голову и посмотрела на окно комнаты, в которой на кровати лежал незнакомец – по-прежнему голый, загорелый и волнующе мужественный. С белой повязкой на голове, небритыми щеками и обнаженной грудью, широкой и мускулистой, как у «Давида» Микеланджело, он был похож на дикого, коварного пирата. А сегодня утром, несколько часов проспав рядом с его теплым сильным телом, она проснулась оттого, что он прикасался к ее груди.
Сначала она решила, что ей это снится: она замужем и лежит ъ объятиях законного супруга, который ласкает ее так, как она втайне об этом мечтала. Это было очень возбуждающе и эротично – и в высшей степени неприлично. Она вышла из этой щекотливой ситуации достойно, но – черт побери! – пока она длилась, ей это нравилось!