— Значит, Каллен недостаточно доверял тебе, чтобы рассказать о своих планах? — спрашиваю я.
Он снова пожимает плечами.
— Как видишь. Я считаю, что у него есть другие планы, но меня они не касаются.
Не знаю, почему эта новость меня удивляет, но она удивляет. Не так давно я думала, что Каллен был лишь головорезом; слишком глупым и поверхностным, чтобы знать что — либо, кроме грубой силы. Теперь я знаю, что недооценила его; мужчину, чудовище, ужасное коварное существо. Кто знает, на что еще он способен?
Подавив гнев, я спрашиваю:
— Как ты думаешь, он вернется?
Майер удивленно смотрит на меня — будто не ожидал такого глупого вопроса. Конечно, Каллен вернется.
— Мы оба знаем, что он не сдастся.
Я качаю головой и вздыхаю, потому что Майер прав.
— Хотя я не понимаю, почему, — отвечаю я. — Я не особенная. Всего лишь самка. У него может быть дюжина женщин, таких же, как я, и они есть.
— Это неправда, — возражает Майер. — Ты особенная, и он, очевидно, понимает это.
Я качаю головой.
— Я знаю, что Каллен не взглянул бы на меня дважды, если бы его брат не оскорбил его. Он не хочет меня. Он хочет доказать свою точку зрения.
— Мы не можем согласиться с этим, — говорит он.
Мимо проносится ветер, и я вздрагиваю, но не только от холода. Тело Майера слишком близко, его соленый запах чересчур успокаивает. Хотя все по — другому — все изменилось — мое тело по — прежнему реагирует на него так же, как всегда.
— Ева? — начинает он и смотрит на меня с беспокойством в глазах.
— Что?
— Вы должна быть готова к тому времени, когда Каллен действительно вернется.
— Готова?
— Ты должна знать, как защитить себя, — продолжает он, кивая. — Ты не знаешь, что такое самооборона, да?
Я тяжело сглатываю, потому что он прав.
— Ну, почти не знаю.
— Я мог бы обучить тебя — научить тебя защищаться. Я смотрю на него, но не сразу отвечаю, и он продолжает. — Когда — то я был гвардейцем, и я умею драться.
Я киваю, но не отвечаю сразу. Да, я понимаю, о чем он говорит, но, хотя я понимаю это и, безусловно, признаю, что это хороший совет, я не знаю, как отношусь к той части, где он будет учить меня. Похоже, это потребует… близкого контакта.
— Нам нужно вернуться, — говорю я, поворачиваясь туда, откуда мы пришли. Пустая улица смотрит на меня, листья уносятся на землю безмолвным ветром. — Мара начнет волноваться.
* * *
Мы тихо возвращаемся в мой дом, и я со вздохом облегчения проскальзываю в прихожую.
Я никогда не любила компании, но теперь утешение дома даже приятнее, чем недоброжелательные взгляды прохожих. Интересно, буду ли я когда — нибудь снова чувствовать себя комфортно в Шелл — Харборе? Я запираю дверь, как только Майер входит в коридор, запихиваю ключи глубоко в карман толстовки.
Когда я поворачиваюсь, я вижу Мару на вершине лестницы, глядящую на нас обоих.
— Где вы были? — требует ответа она.
— Мы с Майером пошли гулять, — отвечаю я. — Нам… нужно было поговорить.
Последнее, что нам нужно, это еще один спор, особенно когда мы все так истощены. Учитывая, что в последнее время мы с Марой только и делаем, что ссоримся, я не решаюсь с ней заговорить, особенно о Майере. Несмотря на то, что она была достаточно мила, чтобы помочь перевязать его раны, ясно, что ее чувства к нему далеко не дружеские.
Она тяжело спускается по лестнице. Она закуталась в толстый хлопковый халат, вытащенный из моего шкафа. Но я не против.
Ее взгляд мечется между Майером и мной, глаза темные и подозрительные.
— Ты пошла одни, с ним?
— Да, — отвечаю я, немедленно обороняясь. Желание защищать Майера глупо. Разве я уже не перебрала все свои причины не доверять ему? Но я устала от бесконечного пристального внимания Мары. После прошлой ночи я думала, что мы на пути к восстановлению наших отношений. Кажется, я была неправа.
Она не спорит в этот раз и только устало пожимает плечами, прежде чем отправиться на кухню. Я иду следом, разочарование кипит под моей кожей, как заряженный угорь. Я вспоминаю свой кофе, уже остывший на столе, и вздыхаю.
Это печальная метафора моей жизни в эти дни. Все, что я любила, и все, что приносило мне утешение, ушло в прошлое.
— Ты должна быть осторожна, — шепчет она мне на ухо. — Если Майер готов предать Каллена, он легко может пойти другим путем и снова предать тебя. Он мужчина. Русал. Он хочет только власти. Контроля.