Выбрать главу

И все-таки бояться ей нечего. Кем бы ни оказался Чарльз Деверо, он не убийца. Она сердцем чувствует, что Чарльз не обидит ее, волосу не позволит упасть с ее головы — в этом она совершенно уверена. И все же осторожность не помешает.

Хорошо бы ее сопровождал Питер Коллис. Они могли бы поехать на его машине, он бы подождал ее на улице, пока она разговаривает с Чарльзом. К сожалению, Питер и Эми уехали к друзьям, под Мадрид.

Она предоставлена сама себе. Что ж, так тому и быть.

Ники пересекла вестибюль, намереваясь поговорить с Энрике, старшим портье.

— Доброе утро, сеньорита Уэллс. Могу я быть чем-то полезен? — осведомился тот с обычной обходительностью.

Она кивнула.

— Мне нужна машина с шофером. Немедленно. И, кроме того, пожалуйста, хотелось бы, чтобы шофер говорил по-английски.

— Хорошо, сеньорита, сейчас все устрою. На сколько времени вам понадобится машина?

— Еще не знаю. На несколько часов, вероятно, а может быть, на целый день. Когда ее можно ждать?

— Она уже здесь, сеньорита. У нас машины с шоферами находятся рядом с гостиницей и готовы обслужить гостей в любую минуту.

— Как удобно! Только что мне принес письмо один человек. Я думаю, он уже ждет меня.

— Да, пожалуйста, он там, — сказал Энрике.

Ники проследила за его взглядом и в противоположном конце вестибюля увидела хорошо одетого молодого человека.

— Спасибо, — пробормотала она главному портье и торопливо отошла от стойки.

Подойдя к молодому человеку, она произнесла:

— Меня зовут Ники Уэллс. Вы говорите по-английски?

Тот кивнул.

— А как вас зовут?

Немного поколебавшись, он ответил:

— Хавьер.

— Хорошо, Хавьер. — Ники показала ему конверт. — Это вы привезли мне письмо? Так?

— Так.

— И вы должны проводить меня к человеку, который послал его, не так ли?

— Да. Он ждет вас.

— Хорошо, я поеду с вами. Но на своей машине со своим шофером.

— Не понимаю. У меня есть машина. Я вас отвезу, сеньорита Уэллс.

Ники покачала головой.

— Исключено. Либо я поеду на своей машине, либо вообще не поеду, — сказала она твердо, и выражение ее лица стало жестким и непреклонным.

Хавьер не мог не заметить эту перемену, но все же продолжал колебаться. Наконец он сказал:

— Хорошо. Подождите, пожалуйста. Мне надо позвонить.

— Не возражаю, — холодно ответила Ники, понимая, что он собирается звонить Чарльзу. Она следила за ним взглядом, пока он шел через вестибюль в поисках телефона.

Через несколько минут он вернулся.

— Хорошо. Едем прямо сейчас. Ваша машина поедет за моей.

Шофера звали Хосе. Когда Ники устроилась в машине, он отправился переговорить с Хавьером.

Ники наблюдала за ними из окна. Оно было открыто, и она могла слышать их голоса. Однако они говорили по-испански, и она не поняла ни слова.

Секунду-другую спустя Хосе сел за руль, снял машину с ручного тормоза и включил зажигание.

Пока они плавно выезжали от гостиницы на улицу, Ники спросила:

— Хавьер объяснил, куда мы едем?

— Да, сеньорита. Мы едем в район рядом с Кольцом.

— С Кольцом?

— Си, си. Место, где проводятся корриды, известнейшее место, Плаза де Торрос де лас Вентас — площадь Боя быков. Это не далеко, минут двадцать, может быть, полчаса, в зависимости от движения.

— Ах да, правильно.

— Вы знаете Кольцо, сеньорита? Бывали на корриде?

— Да, приходилось, несколько лет тому назад, — сказала Ники, вспомнив то время, когда встретила Чарльза в Мадриде, всего за несколько недель до помолвки. Дон Педро тогда отвез их в воскресенье на бой быков.

— Вам понравилось? — спросил Хосе, обернувшись и улыбаясь.

— Да, понравилось, спасибо.

Откинувшись на спинку сиденья, Ники мысленно перенеслась в то далекое время. Они с Чарльзом прожили в Мадриде четыре дня, и ей вдруг вспомнилось, насколько поглощенным всем происходящим казался Чарльз. Да, город и в самом деле был богатый, модный, кипучий. Жизнь в нем била ключом, и Чарльз, несомненно, наслаждался им, его ночной жизнью и всем остальным. Ники подумала, не живет ли Чарльз здесь постоянно. А в Рим наезжает лишь время от времени. „Наркотики",— подумала она, вспомнив о связях этой страны с Южной Америкой, об общности их языка и культуры. Она знала, что несмотря на блестящий фасад, Мадрид имеет свою теневую жизнь, как и любой другой город. Недавно она прочла, что каждые два дня в Мадриде героин уносит одну жизнь.

Связан ли Чарльз с контрабандой наркотиков? Не это ли причина того, что он инсценировал свою смерть и бежал за границу, чтобы начать новую жизнь? Скоро, совсем скоро, казалось ей, она получит ответы на все вопросы.

Полчаса спустя Хосе притормозил за машиной Хавьера на боковой улочке, остановившись перед многоквартирным жилым домом из коричневого кирпича. Он помог ей выйти, и Ники сказала ему:

— Пожалуйста, подождите меня здесь, Хосе как бы долго я ни отсутствовала.

— Си, си, конечно, я понимаю. Я никуда не уеду. Я буду здесь целый день, если потребуется.

Ники кивнула.

— Но может статься, мое дело займет не более двух часов, — добавила она и подошла к Хавьеру, который уже стоял перед входной дверью.

— Так это здесь? — спросила она, глядя ему в лицо.

— Он ждет вас здесь, — сказал Хавьер и открыл дверь, пропуская ее вперед.

Шагая через небольшой подъезд вслед за Хавьером к лифтам, Ники собиралась с духом. Она не знала, что ее ждет, и во рту пересохло.

30

Хавьер открыл дверь квартиры своим ключом и провел ее внутрь.

Ники оказалась в маленькой темной прихожей, которую затруднилась бы описать. На полу лежал восточный коврик, на пристенном столике стояла ваза с грязноватыми искусственными цветами, а по стенам были развешаны плакаты тореадоров в рамках. С любопытством оглядевшись, Ники увидела несколько закрытых дверей, длинный коридор и прямо перед собой гостиную за сводчатой аркой.

В квартире было тихо. Никаких признаков жизни, и Ники невольно подумала, где же Чарльз. Она снова огляделась и, услышав легкий шорох, вся напряглась.

— Пожалуйста, проходите, — сказал Хавьер, показывая на гостиную, и заторопился вперед по коридору. Ники двинулась за ним.

Войдя, она быстро огляделась. Комната была самой обычной, ничем не примечательной, подобно прихожей: те же восточные коврики на полу, те же плакаты на стенах, изображающие бой быков, и кое-какая мебель темного дерева. Софа и два кресла, застланные грязно-зеленым бархатом, расположились вокруг дешевенького металлического кофейного столика, поверхность которого была покрыта декоративной плиткой.

Будучи уверена, что Чарльз уже ждет ее, Ники испытала разочарование. Подойдя к окну и выглянув на улицу, она увидела, что до арены Кольца рукой подать. Обитатель этого жилища, явно не Чарльз, был, несомненно, страстным болельщиком. „Чарльз, наверное, снял эту квартиру специально для их встречи, — подумала Ники, — сам он не стал бы жить в такой дыре, оскорбительной для его тонкой художественной натуры".

— Здравствуй, Ники.

Она повернулась, как ужаленная, и увидела Чарльза, вошедшего через дверь в дальнем конце комнаты. Это и в самом деле был Чарльз Деверо, которого она знала раньше, только выглядел он по-другому. Он отпустил длинные волосы и усы и выкрасил их в черный цвет, а темный загар делал его внешность чересчур мрачной, непривычной. Чужой даже. От природы он был светлокож и светловолос, как и его мать, истинный англосакс. На Чарльзе были темно-синие хлопчатобумажные брюки и белая рубашка с открытым воротом — никогда прежде он не одевался так небрежно.

Ники утратила дар речи. Она думать не думала, что испытает такое потрясение, оказавшись с ним лицом к лицу. Видеть его живым и здоровым после того, как она столько лет считала его мертвым, было почти невыносимо. Она вся дрожала, сердце колотилось с пугающей частотой.