Айзава руководил десятками тренировок. Ученики этого года не похожи на других, у них достаточный потенциал, чтобы потрясти индустрию героев до глубины души, но они все еще первогодки. А Айзава знает, как обращаться с подростками.
Шинсо — единственный неопределенный элемент, этот ученик привлекает все внимание Айзавы. Со спортивного фестиваля он впервые сражается с учениками геройского курса, и сегодняшние результаты либо укрепят его уверенность, либо дестабилизируют его.
Айзава ожидает, что Шинсо станет целью. Ожидает, что Бакуго или Монома выберут тактику, при которой битва выйдет из-под контроля. Ожидает несчастные случаи, которые закончатся посещением Исцеляющей Девочки.
Но он точно не ожидает, что из груди Мидории вырвется масса черных щупалец.
В микросекундах после того, как Мидория выпускает дикий черный вихрь, его инстинкты начинают вопить. Потому что это причуда. Мощная нестабильная причуда неистово вырывается из тела подростка.
Другие учителя умоляют его остановить матч. Айзава не любит вмешиваться в битвы учеников — в реальном мире, в конце концов, нет никакого способа сделать паузу, и герои не могут надеяться на то, что кто-то прыгнет и все исправит, когда что-то пошло не так. Но то, как Мидория корчится в черной массе, как другие студенты начинают паниковать…
В конце концов Урарака и Шинсо подчиняют Мидорию. Всемогущий в своей боевой форме прыгает на полигон и мчится к своему любимому ученику. Айзава действует гораздо медленнее.
У Мидории уже есть причуда, причем очень сильная. Дымчатые усы, которые дико кружатся вокруг него — они не часть его способности накопления силы. Это что-то еще. Что-то новое.
Что-то не так с его учеником, думает Айзава. И он обязан выяснить, что именно.
***
Как только Мидория приходит в сознание и неловко ободряет друзей, Всемогущий помогает ему подняться и отводит его прочь. По словам Всемогущего, чтобы посетить Исцеляющую Девочку, но, кроме ошеломленного взгляда Мидории и его заторможенных движений, ученик выглядит невредимым. Любой должен пойти к медсестре после того, как потерял сознание в середине урока, но у Всемогущего нет причин выглядеть таким взволнованным. Учитывая частоту, с которой Мидория ломает себе кости, и то, как халатно они со Всемогущим относятся к серьезным травмам, паника учителя выглядит странно.
Айзава оставляет урок на Кровавого Короля и молча следует за Всемогущим.
Как он и подозревал, тот не ведет Мидорию к Исцеляющей Девочке. Айзава находит их в темном коридоре, достаточно далеком от классных комнат, чтобы их не побеспокоили.
— Как мне справиться с шестью новыми причудами? — вскликивает Мидория отчаянно.
— Я… я не знаю. Со мной такого не происходило.
— Может быть, Один за Всех проявляется по-разному для всех? Я имею в виду, у меня было много проблем с тем, чтобы научиться пользоваться им сначала, когда вы освоили его довольно быстро, и вы никогда не видели призраков прошлых пользователей, так что…
— Я не знаю, — повторяет Всемогущий. — Я говорил с Гран Торино. Он также не понимает, что происходит.
— Всемогущий, — говорит Мидория более тихим голосом, но все еще на грани истерики, — Я наконец-то догнал всех остальных. Я думал, что однажды я научусь использовать Один за Всех и стану на том же уровне, что и мои одноклассники, и тогда я мог бы начать работать над тем, чтобы догнать вас, но теперь я должен открыть и освоить шесть новых причуд. Это как начать все заново. Это похоже на то, как будто я все время был беспричудный и учусь использовать новую причуду.
Он замолкает и тяжело дышит. Всемогущий в своей собственной крови. Мидория дрожит от слез.
— Прости, мой мальчик, — наконец произносит тот так мягко и потеряно, что Айзава, наконец, решает покончить с этим.
Он поворачивает за угол и видит, как Мидория утыкается лицом куда-то в подмышку Всемогущего, сгребая в кулак костюм своего учителя. Он тихо плачет. По опыту Айзавы дети тихо плачут, потому что они просто слишком истощены, чтобы взять себя в руки.
Они отрываются друг от друга, когда видят Айзаву. Всемогущий прочищает горло:
— Айзава! Что-то не так? Я должен вернуться в класс? Я только отдам Мидорию Исцеляющей Девочке…
— Что такое «Один за Всех»? — спрашивает Айзава.
Они напрягаются. Всемогущий скрывал свои личные данные от хищной публики на протяжении десятилетий, а Мидория лгал с тех пор, как поступил в Юэй, но с учетом того, как они оба смотрят друг на друга, а затем быстро отворачиваются, ерзая на месте, он и подумать не мог, что они вообще способны так долго что-то скрывать, ведь раскусить их проще простого.
— Это название моей причуды, — говорит Мидория слишком небрежно. — Но теперь она изменилась.
— Изменилась, — глупо повторяет Айзава.
Мидория кивает, его кудри подпрыгивают. Коже возвращается цвет. Айзава думает, что он должен быть обеспокоен тем, что его ученик лжет взрослым, пытающимся помочь ему.
Мидория открывает рот, но Всемогущий протягивает руку.
— Все в порядке, мой мальчик. Я думаю, что пришло время рассказать все Айзаве. Мы хранили этот секрет достаточно долго.
Мидория распахивает глаза:
— Вы уверены?
— Я уверен, — Всемогущий переводит дыхание и говорит. — Один за всех — это причуда, которая может передаваться от человека к человеку. Я получил ее от своего наставника, а юный Мидория получил ее от меня.
Айзава быстро переводит взгляд со Всемогущего на Мидорию. Это звучало невозможно — он никогда не слышал о причудах, которые можно передать, как семейная реликвия, — но в то же время это имеет смысл. Неспособность Мидории использовать причуду в начале года. Странные семейные отношения между ним и Всемогущим. Медленное истощение тела Всемогущего, как будто его сила покидала его.
— Ты… — начинает Айзава.
— Я преемник Всемогущего, — гордо, но все еще дрожа говорит Мидория, и его отчетливо слышно в пустом коридоре.
— Когда была передана причуда?
Всемогущий морщится. Мидория говорит:
— В день вступительного экзамена.
— И до этого ты был беспричудным? — спрашивает он.
Мидория смотрит на свои ботинки и кивает, и еще один кусочек головоломки соединяется воедино: в этом новом контексте застенчивое и своеобразное поведение Мидории внезапно обретает смысл. Айзава лично не знал — до этого момента не знал — никого без причуды, но он догадывается, насколько трудной могла быть их жизнь.
И если Бакуго знаком Мидорией с детства — Бакуго, который свысока смотрит на любого, кто не источает уверенность, который соперничал с Мидорией в начале учебного года, — тогда…
— Почему ты не сказал мне раньше? — спрашивает Айзава.
Тот бросает взгляд на Всемогущего:
— Это… это был не мой секрет.
— Это очень важный секрет, — признается Всемогущий под жестким взглядом Айзавы. — Я вас очень уважаю, но мы плохо знали друг друга, особенно в начале семестра, и этот секрет известен крайне малому количеству людей.
— Я понимаю, — говорит Айзава, — но вы дали богоподобную причуду подростку, который был лишен причуды в течение пятнадцати лет и не имел никакого понимания, как использовать вообще какую-либо причуду, а затем вы немедленно отправили его сдавать опасный экзамен, что проходил под высоким эмоциональным давлением.
Всемогущий нервно убирает свои волосы:
— В Юэй стоит хорошая система безопасности, чтобы дети, которые перенапрягаются во время экзамена, не пострадали.
— А что, если Мидория не смог бы ее контролировать, и его причуда ранила бы других участников? И очевидно, что сама причуда может разорвать своего пользователя на части, если тот не будет осторожен. Перенапряжение могло убить его.
— Ну, — тихо произносит Всемогущий, — это звучит плохо, когда ты так говоришь.
— Напомни мне, Мидория: сколько конечностей ты сломал на вступительном экзамене?