Раздался звонок, и я воспрянула духом. Должно быть, это моя лучшая подруга Розали.
Розали оказалась еще худее, чем на нашей свадьбе. На ней черные брючки-капри и розовый кашемировый джемпер. Увидев меня, она чуть вскрикнула и уронила на пол подарочный пакет от «Джо Малон».
— Боже мой, Лекси. Твое личико…
— Все отлично! — ободряюще сказала я. — Видела бы ты меня шесть дней назад.
— Бедняжка. Какой кошмар. — Она подняла пакет и расцеловала меня в обе щеки. — Хотела приехать пораньше, но ты не представляешь, как долго я ждала места на парковке у «Черитон-спа».
— Заходи. — Я махнула рукой в сторону кухни. — Кофе будешь?
— Дорогая, — Розали безмерно удивлена, — я не пью кофе. Доктор Андрэ запретил мне, ты же знаешь.
Какое-то время я молчу.
— Дело в том… Я ничего не помню. У меня амнезия.
— О боже мой! — Она прижала руку ко рту. — Эрик что-то такое говорил, но я думала, он шутит.
Выражение ужаса у нее на лице рассмешило меня.
— Нет, он не шутил. Ты для меня как чужая.
Молчание. Я смотрю, как Розали переваривает эту информацию — глаза округлились, щеки впали.
— Какой кошмар, — сказала она наконец.
— Я не узнаю этого дома. — Я обвела рукой вокруг себя. — Я не помню, какой была моя жизнь. Если ты мне что-нибудь расскажешь…
— Конечно, конечно! Давай сядем.
Она направилась в кухню, оставив на полке пакет от «Джо Малон», и уселась у блестящего столика из нержавеющей стали. Я села рядом.
— Что ты хочешь узнать? — Она выжидательно посмотрела на меня.
— Ну, — я задумалась, — как мы с тобой познакомились?
Розали охотно принялась рассказывать:
— Это было два года назад. Да, на вечеринке у Труди Суинсон. Помнишь, которая была стюардессой и на рейсе в Нью-Йорк повстречала Адриана. Говорят, она нацелилась на него сразу, как только увидела его черную карточку «Американ экспресс». — Она замолчала, словно до нее только что дошла вся ненормальность ситуации. — Ты действительно ничего не помнишь?
— Э-э-э… Нет.
— Какой кошмар. — Она резко выдохнула. — Мне нужно так много рассказать тебе! С чего начать? Ладно, начнем с меня. — Она вытащила из сумочки ручку и начала схематично рисовать. — Итак, я, мой муж Клайв и его зловредная бывшая жена…
— Ты знакома с моими друзьями с работы? — перебила я. — С Фай, Кэролин? Или с Дебс?
Розали смотрит непонимающе:
— Я не слышала, чтобы ты о них говорила. Ты вроде не общаешься с коллегами в нерабочее время.
— Как? Мы же ходим по клубам, пьем коктейли…
Розали рассмеялась:
— Лекси, я ни разу не видела тебя с коктейлем. Вы с Эриком оба помешаны на вине.
Боже мой, на вине?
— Ты что-то путаешь, — взволнованно продолжала Розали. — Я совсем тебя загрузила. Давай пока оставим все это.
— А как мы обычно проводим время?
— В фитнес-клубе.
— В фитнес-клубе, — эхом отозвалась я. — Конечно. Значит, я часто хожу в фитнес-клуб?
— Дорогая, ты настоящий фанат этого дела! Ты каждое утро бегаешь по часу!
Бегаю? Я никогда не бегаю. Однажды ради смеха я пробежала милю с Фай и Кэролин — и едва не умерла. Впрочем, я была все-таки лучше, чем Фай, которая даже не бежала, а шла, причем с сигаретой в зубах. Видели бы ее тогда борцы за здоровый образ жизни.
— Но сегодня придумаем что-нибудь приятное и неутомительное, — успокоила меня Розали. — Массаж, стретчинг. Расслабишься, растянешь мышцы. Иди собирайся, и вперед!
— Ладно. — И тут я запнулась. — Ты знаешь… я не помню, где здесь все мои вещи.
Кажется, Розали убита.
— Ты не помнишь, где твоя одежда? — Ее огромные голубые глаза внезапно наполнились слезами, и она стала промокать их платком. — Извини, — она всхлипывает, — но я только что до конца поняла, как это для тебя больно и ужасно. Ты даже забыла про весь свой гардероб. Какой кошмар. Идем со мной, дорогая. Я тебе все покажу.
Моя одежда хранится не в шкафу и не в кладовке; ей отведена целая комната за огромной зеркальной дверью. И понятно почему — у меня столько одежды! Белоснежные блузки, черные брюки, костюмы всех оттенков бежевого и серовато-коричневого… Шифоновые вечерние платья… Колготки в специальных ящичках… Аккуратно сложенные шелковые трусики «Ла Перла». Все новенькое, чистенькое, будто только что купленное. Ни потрепанных джинсов, ни растянутых свитеров, ни уютных старых пижам.
Я как во сне иду мимо жакетов, практически одинаковых, если не считать пуговиц, и мне не верится, что я тратила столько денег на эти унылые тряпки.